Очерк третий

Продолжение

"О, милосердая Мати, Владычице неба и земли, Пречистая Дево Богородице, рождшая истиннаго Бога плотию, умильно взирающа на пречистый Твой образ! - такую молитву запечатлел создатель церкви в Узком на храмовой Казанской иконе Божией Матери. - Спаси благоверного Великого Государя и Великого Князя Петра Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, и Великого Господина Святейшего кир³⁸ Андрияна, Архиепископа Московского и всея России и всех северных стран Патриарха, и вся люди Твоя и раба Своего, воздвигшаго Тебе храм сей".³⁹

Надпись на храмовой иконе в Узком, как и на других произведениях XVII века, не была абстрактной: она выражала намерения и обстоятельства создания образа. Свидетельствуя о благословении храму Святейшего Адриана, эта надпись стала прошением о Первосвятителе, а в его лице и о всей Русской Церкви. В то же время она запечатлела мольбу к Пречистой о вразумлении и спасении царя, бывшего для храмоздателя не только государем, но дорогим, близким человеком. Краткая молитва, начертанная на иконе, многое открывает для нас в истории Казанского храма в Узком. В его создании нашло отражение невиданное на Руси духовное противостояние светской и церковной власти. Боярин Стрешнев в самый острый, переломный и трагический момент этого духовного противоборства оказался между двумя главными его участниками, между вершинами государственной и духовной власти: царем, которому он был нераздельно предан, и Патриархом, чьи убеждения и скорби разделял.

И. Горюшкин-Скоропудов. Приезд боярина в монастырь. 1912 Из собрания наместника Псково-Печерского монастыря архимандрита Алипия Воронова (1919-1975). Санкт-Петербург. ГРМ

Молитва, излитая храмоздателем перед Ликом Пречистой Девы раскрывает для нас душевную щедрость Тихона Никитича Стрешнева. Созидая святой храм в покаяние, прошение о помилованию своей души, он вложил в свое создание и мольбу о судьбе России, о возвращении спасительного согласия между верой и властью, которое так стремительно рушилось на его глазах. "Приклони ухо Твое, Господи, и услыши смиренное моление мене непотребного раба Твоего, Тебе за вся люди Твоя приносяшего", - как близки этому прошению утреннего молитвословия слова, начертанные на Казанской иконе!

Моление свое боярин Стрешнев воплощал в создании храма, посвященного Пречистой Матери Бога, теплое предстательство Которой сохраняло Русь от гибели во времена раздоров и братоубийственных войн, нашествий внешних врагов и внутренней смуты. Воплощением всесильной помощи Пресвятой Девы стал для России XVII столетия Ее Казанский образ.

"Притецем, людие, к тихому сему и доброму пристанищу, скорой Помощнице, готовому и теплому спасению, покрову Девы; ускорим на молитву и потщимся на покаяние: источает бо нам нсоскудные милости Пречистая Богородица, предваряет на помощь, и избавляет от великих бед и зол благонравныя и богобоящаяся рабы Своя", - молитвенно призывал в службе Казанской иконе великий предстатель земли Русской священномученик Патриарх Ермоген. По его вере и молитвам Пречистая Дева спасла Россию от Смуты.

На Материнский Покров Пресвятой Богородицы, избавляющий Русь от великих бед и зол, уповал и Тихон Никитич Стрешнев. Возведение в Узком величественного соборного храма получило не только личное, частное, но и общерусское значение. Именно поэтому такой трагически-прекрасной стала история создания храма, так бережно хранила его Пречистая Дева на протяжении трех столетий, и так торжествующе воскрес он к духовнои жизни в день Светлого Христова Воскресения. Вместе с молитвой воскресло в стенах святыни имя храмоздателя - сподвижника царя-преобразователя и единомышленника Святейшего Патриарха, вручившего их судьбы и судьбу России всесильному Покрову Пресвятой Девы.

Та возникает в нашем повествовании одинокий и трагический образ Предстоятеля Русской Церкви - Святейшего Патриарха Адриана. Участие Святейшего Адриана в создании Казанского храма составляет наше право и долг рассказать о духовном подвиге Святителя. Подвиг Патриарха Адриана не был по достоинству оценен ни современниками, ни потомками, но без него невозможно понять суть духовной трагедии петровской эпохи, которая так явно запечатлелась в обстоятельствах создания Казанского храма в Узком.

Святейший Адриан, Патриарх Московский и всея Руси (1637-1700)

Многие современники Святейшего Адриана обвиняли его в том, что он бездействует, не идет открыто против царя, жалея "мантии да клобука белого".⁴⁰ Потомки сочувствовали ему, но, видя в отношениях царя и Патриарха исключительно трагедию личности Святителя, они совершенно лишили ее духовного значения, До конца XX столетия оставалась по сути неизменной точка зрения современников Святителя, что при несомненных личных достоинствах он оказался слишком слабым и бездеятельным, чтобы отстоять перед самодержцем достоинство и независимость своего сана.⁴¹

Однако в этом суждении заключен только внешний, поверхностный взгляд на деятельность Святейшего Адриана, в то время как рассмотрение тех же событий с точки зрения духовной дает совершенно иную картину.

О жизни Святейшего Адриана известно немногое. В историю он вошел человеком духовно зрелым - архимандритом Кремлевского Чудова монастыря и деятельным сотрудником Святейшего Патриарха Иоакима. Святитель Иоаким поручал его ведению дела, требовавшие большого такта, знания людей, доброжелательности и в то же время мужества и решительности. Архимандрит Адриан обладал этими качествами вполне: достаточно вспомнить его ходатайство за мятежных стрельцов, участников кровавых событий 1682 года, которое увенчалось полным успехом.⁴² Еще более убедительным свидетельством его духовного авторитета является то, что в 1690 году, после смерти Святейшего Иоакима, Митрополит Казанский и Свияжский Адриан, еще не будучи Патриархом, фактически вступил в управление Русской Церковью.⁴³

Однако в избрание Патриарха вмешалась власть в лице молодого царя Петра, желавшего видеть в сане Первосвятителя Псковского митрополита Маркелла. Святитель Адриан был далек от разгоревшейся борьбы, прекрасно сознавая, какие скорби ожидают нового Патриарха, особенно, если его избрание произойдет вопреки воле самодержца.⁴⁴ Когда Петр уступил желанию матери, царицы Натальи, и посланные явились объявить Святителю о его избрании Патриархом, то "едва умолиша" его согласиться.

Место погребения Святейшего Патриарха Адриана в Успенском соборе Московского Кремля Надгробие над могилой Святейшего Адриана - крайнее справа

Свое избрание Святейший Адриан воспринял как Крест, особенно тяжелый в наступавшие смутные времена, и свидетельствовал свою покорность воле Божией. "Извествуя верне на сие премножайшее бремя паствы Всероссийския ни единому быти ниже хотению, ниже желанию, ниже снисканию, - писал он, - но воли Божией тако быти благоустроившеся".⁴⁵

Духовным взором Святитель отчетливо прозревал конфликт между духовной и светской властью, который уготовлял молодой царь. В первую очередь Патриарх высказал свой взгляд на соотношение двух властей, высказал в исчерпывающей полноте и никогда не отступал от него. "Два начальства важнейших устрой Бог на земли, - пишет он, - священство, глаголю, и царство. Ово (священство) Божественным служаща, ово (царство) человеческим владуща и пекущеся... Царство убо власть имать точию на земли... Священство же власть имать и на земли и на небеси, и яже разрешит на земли, будут разрешены и на небеси".

Святитель объявляет монарху как первому своему духовному сыну этот взгляд Церкви. Далее он со всей силой Первосвятительской прозорливости говорит царю, в глазах которого горит упорное желание во что бы то ни стало осуществить свой идеал Русского государства: "Глаголати пред цари свободноустно и не стыдитися долг имам, не послушающии гласа моего Архипастырского не нашего суть двора, не суть от моих овец, но козлища суть, волкохищница суть". И предупреждает, что благословение Божие отнимется от нечестивых деяний и тяжек будет грех ослушания пред Богом. "Долг мой отдах, - слышим мы грозный голос Первосвятителя, - слово рекох и волю Господню всем возвестих - сей убо мой есть долг - послушати же или ни ваше и оных есть: слушаяй бо меня Христа слушает, а отметаяйся меня и не приемляй глагол моих, Христа Бога отмещет и не слушает, яко сам Христос рече".⁴⁶

В этом взгляде заключена суть духовного конфликта между царем и Патриархом, а отнюдь не в неприятии Святейшим Адрианом брадобрития и прочих иноземных обычаев. Как видим, для Святителя не являлось тайной, какое будущее ожидает его взаимоотношения с царем. Они в концентрированной форме отразили новое, ранее чуждое русской государственности, отношение власти земной к Церкви Небесной.

Пока жива была царица Наталья и ее царственный сын не преступал границ внешнего благочестия, Патриарх противился проникавшим новшествам открыто и открыто увещевал свою паству. В 1694 году царицы Натальи не стало, и "по смерти ее вступил в правление Его Величество царь Петр Алексеевич сам".⁴⁷ Став полновластным правителем, самодержец без всякого стеснения стал насмехаться над тем, что веками было свято для каждого русского человека. Его кощунственные пародии коснулись и Патриарха. Петр не питал к Святейшему Адриану никакой личной неприязни. Даже при самом тщательном анализе нельзя найти ни одного оскорбительного оборота или слова осуждения, адресованного ему лично, - настолько светел был образ старца Первосвятителя, которым Святейший Адриан стремился отвечать святости своего сана.

Вспышки монаршего гнева, осмеяния и оскорбления, наносимые Патриарху, относились не лично к Святителю, а к его сану. Справедливо отмечает биограф Святейшего Адриана: "Как из игры в кораблики вышло создание крупного русского флота, так и из игры в церковную иерархию явилось грустное для Русской Церкви упразднение Патриаршества... Достоинство, сан и положение Патриарха древней Руси было "удерживающим" в глазах Петра наступление новой России с иноземным строем жизни и с подначальным положением Церкви и религии в государстве".⁴⁸

Что мог предпринять Святитель в подобном, отчаянном, с точки зрения древнерусского мировоззрения, положении? Русский монарх, которого Святейший Патриарх увещевал почитать, как "носящего меч не напрасно, а во спасение",⁴⁹ со всею страстностью натуры предался безудержным и диким кощунствам. Богу Одному были ведомы мучения, которыми терзалась душа Первосвятителя, молившего о спасении врученной "смирению его" паствы, о вразумлении самодержца, а более всего о том, чтобы в наступившие смутные времена своим служением исполнять волю Божию.

Святейший Адриан выбрал единственное, что возможно было предпринять, не унижая высоты своего сана оправданиями перед самодержцем и полемикой с царской властью. Он умолк. Умолк и в течение шести лет страшной, невыразимой скорби не проронил ни слова осуждения в адрес своих гонителей. Насмешки и упреки непокорной власти разбивались о подножие неколебимой духовной вершины Патриаршества.

Личными добродетелями свидетельствовал Патриарх святость своего сана и, величественный в своем смирении, не прекращал молитв о всей своей пастве и о заблуждающихся своих чадах.⁵⁰

Искренне радовался Святейший Адриан тем мероприятиям царя, которые не расходились с христианским идеалом правления. В "слезорадовании", как писал Патриарх Петру, встретил он известие о взятии Азова, откуда, как хотелось верить Святителю, должно было начаться освобождение Православного Востока.⁵¹ Но как редки и скудны были эти радости в непрерывной чреде преобразований, которыми монарх увлекал русское Общество в сторону неведомую и чуждую русской духовности! Одиноко возвышался Святейший Патриарх над непрестанными насмешками, молясь и скорбя об Отечестве своем. В жизни Святителя Адриана еще раз сбылось слово, которое услышал от Господа апостол Павел: "Сила Моя в немощи совершается" (2 Кор. XII, 9).

К немощи утеснения Святителя властью в 1696 году добавилась немощь физическая. "В пяток на сырной неделе, - записано в одной из книг Патриаршего Казенного приказа, - Патриарху чипала параличная болезнь и с того году Патриарх тою болезнью был одержим".⁵² Казалось, страшная болезнь духовного паралича, надвигавшаяся на Русь, "овеществившись", легла на плечи ее Первосвятителя.

Патриарх воспринял свою болезнь с покорностью воле Божией. "И уже седьмое лето имам, болезнию стражду, телом немощствую на всяк день и изнемогох зело, - звучат для нас через три столетия отеческие слова Патриаршего завещания. - Сего ради о взыскании преданного мне, смиренному, стада многочисленных душ христианских, всякого чина и возраста болезную и болезнию содержуся".⁵³ Вряд ли можно лучше выразить словами суть духовного подвига Святейшего Адриана: отеческая скорбь Первосвятителя о своей пастве заставляла его не восставать на царя. Не "белого клобука", тяжесть которого стала непосильной для немощного старца, жалел Патриарх, а жизни своих духовных чад, множество которых могло оборваться, начни он объединять вокруг своего звания недовольных.

Последующие события показали правоту Святителя. Петр прервал свое заграничное путешествие, получив известие о стрелецком бунте, и ярость его по возвращении в Москву не знала границ. В канун стрелецкой казни Святейший Адриан приехал в Преображенское исполнить свой первосвятительский долг - печаловаться (ходатайствовать) за мятежников. Патриарх вошел к царю, неся перед собою образ Пресвятой Богородицы. "Лик Ее, думал он, - передает нам современник иностранец, - пробудит в почти ожесточившемся сердце человечество и чувство естественного сострадания".

Право Патриарха печаловаться перед государем за виновных было на Руси освященным веками. Живо было воспоминание, как предстательство архимандрита Адриана спасло осужденных стрельцов в 1682 году. Всего 15 лет разделяли два ходатайства Святителя, но в эти 15 лет сменилась эпоха.

События в Преображенском - кульминация в отношениях царя и Патриарха. Гневно кричит самодержец на Православного Святителя и своего духовного отца. Неистовство царя, обагрившего руки кровью своих подданных, умножается, не терпя святости, исходящей от Первосвятительского клобука. Темно от злобы в глазах царя, нестерпим ему вид святого образа, который держит в своих немощных руках Патриарх. Кричит, надрывно кричит самодержец, гоня Святителя, и судороги искажают его лицо.

Молчит Патриарх, и с его уходом отнимается от непокорной власти благословение Божие. Эти минуты словно служат прологом тех страшных времен, когда власть в России станет откровенно богоборческой, и только возвращение на Первосвятительский престол Патриарха и кровь миллионов новомучеников омоют этот тяжкий грех.

Трагедия в Преображенском стала для современников Святейшего Адриана (да и для большинства недальновидных потомков) основным обвинением в адрес Святителя. Современники желали видеть перед собой святого Митрополита Филиппа, павшего за обличение Ивана Грозного, но они забывали, что перед Святейшим Адрианом стоял не Грозный, а царь Петр. Расправа монарха с Предстоятелем Церкви, несомненно, снискала бы Патриарху мученический венец, но сколько неповинной крови было бы пролито, когда народ восстал на царя за своего умученного Первосвятителя.

Святейший Адриан прекрасно понимал это и избрал мученичество молчания. Характеру Святителя было присуще исключительное миролюбие: по образному выражению его биографа, Патриарх "в руках держал скорее елей милости, а не архипастырский жезл".⁵⁵ Это вызывало осуждение и насмешки, но имело глубокий духовный смысл: власть Патриарха, который становился для своих духовных чад "не только Святителем, а скорее родным отцом",⁵⁶ была воплощением милосердия, противоположностью ожесточенной и нетерпимой власти царя.

"Ты бо пастырь и пажить Христову стаду", - так образно сказал о жертвенном служении Патриарха его современник иеромонах Гедеон Обнорский.⁵⁷ "Елеем милости" Святейший Адриан врачевал раны, наносимые человеческим душам жестоким временем. Свое отношение к обвинениям, обрушившимся на него, он мог бы выразить словами, произнесенными двести лет спустя его преемником - Святейшим Патриархом Тихоном: "Пусть погибнет мое имя в истории, только бы Церкви была польза".⁵⁸

Польза Церкви была неоспоримой: Святейший Адриан предотвратил братоубийственную распрю, не дал уничтожить в своем лице сан Патриарха, ибо пока жив был Первосвятитель, само его существование обличало беззакония земного правителя.

Совершенно несправедливы и обвинения Святителя в бездеятельности. Достаточно даже беглого взгляда на документы его архива, хорошо сохранившиеся, но почти не используемые исследователями, чтобы с уверенностью сказать, что Патриарх, несмотря на недуг, вел все дела церковного управления. Об этом свидетельствовал он в одном из писем Петру за границу: "Мы еще благодатию Иисус Христовою со всеми сущими жизнествуем, аше и часто в немощи и попечительстве о врученном нам обретаемся".⁵⁹ Что же касается материальной стороны церковного управления, то ее очевидное благополучие на фоне плачевного экономического состояния государства "заставляло Петра с вожделением смотреть на церковную казну".⁶⁰

Святитель зорко следил за покушениями светской власти на права и преимущества Церкви, но высказывал по каждому поводу не резкие протесты, а обстоятельные суждения, подкрепленные многочисленными догматическими и историческими доводами. Тем не менее, царь все более грубо и насильственно вторгался в сферу дел, принадлежавших исключительному ведению Святейшего Патриарха. Дело дошло до вмешательства царя в назначения и перемещения архиереев, причем, как считает историк правления Святейшего Адриана, Петр старался лишить Патриарха наиболее деятельных сотрудников.⁶¹

В подобных случаях Святейший Адриан обращался иногда к посредничеству тех сановников государя, которые могли удержать Петра хотя бы от внешне неблагопристойных действий.

Сохранились два таких письма Святителя Адриана к боярину Стрешневу. "Благодарни мы Господу Богу за любовь твою к Церкви Божией и мерности нашей", - писал Патриарх Тихону Никитичу.

За пышными оборотами, которыми сопровождалась в конце XVII века официальная переписка, чувствуется доверительность и надежда на то, что доводы, приводимые в письме, будут приняты и правильно истолкованы. Слова Святителя: "Господа ради, отвори любовь: будет возможно доложи, или, зачем будет невозможно отпиши, чтобы было лучше и угоднее всем",⁶² - являются не простой данью вежливости, а обращением к единомышленнику.

О близких и доверительных отношениях Святейшего Адриана и Тихона Никитича свидетельствует и тот факт, что при возведении в Узком каменного храма деревянная Казанская церковь была перенесена в вотчину Чудова монастыря, архимандритом, строителем и постоянным попечителем которого был Патриарх.⁶³

Боярин Стрешнев был одним из немногих единомышленников Святителя Адриана среди "вершителей судеб" государства. В силу своей близости к царю Тихон Никитич прекрасно знал, чего стоит противостоять Петру и, как никто другой в светском окружении Патриарха, понимал и разделял тяготы и скорби его положения.

Душевное состояние самого боярина Стрешнева год от года становилось все более трагическим. Сердце Тихона Никитича терзалось противоречиями между христианским долгом и государственными обязанностями, между сыновним послушанием Святейшему Патриарху и личной преданностью самодержцу. Язва двуличия разъедала душу, и вряд ли возможно передать словами скорбь верующего сердца человека, который принимал Патриаршее благословение, имея в кармане письмо самодержца, где тот шутовски предавал себя в "рассуждение архипастырское"⁶⁴ своего воспитателя.

Отъезд монарха в заграничное путешествие застал Святейшего Патриарха, сознававшего, что земная жизнь его на исходе, за составлением духовного Завещания. "Кто даст ми крыле таковы, да постигну дни моя протекшия, кто ми возвратит век мой, да выну (всегда) смерть поминая, вечного живота сотворю деяния? Уплыве бо невозвратимое время, преидоша дние яко слово, никогда же обращающееся к языку. Точию Божие не уплыве мне милосердие",⁶⁵ - так образно выразил Патриарх свою безграничную и смиренную веру в милость Божию.

Думал о своем духовном завещании и Тихон Никитич Стрешнев. Его завещанием должен был стать монастырь в Узком.

Замысел боярина Стрешнева явился подлинным дерзновением к Богу и великой дерзостью в отношении монарха и его преобразований. Чтобы оценить всю смелость задуманного, необходимо понять, чего стоило основать монастырь в петровское время, да еще сделать это без практической нужды - в покаяние. Для этого предстоит показать, как изменилось в Русском государстве на переломе XVII и XVIII столетий отношение к монашеству и созданию обителей, веками почитавшемуся делом богоугодным и освященным.

Отношение русского монарха к вере было противоречивым. Говоря словами современного историка Церкви, Петр "в наиболее сильной форме выражал настроения и запросы очень значительной части русского общества. Не отрекаясь от веры и Церкви эта часть общества отрекалась от образа жизни, к которому звала Церковь".⁶⁶

Однако личное отношение монарха к Церкви для нас не очень существенно, да мы и не вправе выносить о нем каких-то суждений. Прислушаемся к мудрому предостережению митрополита Иоанна (Снычева): "Пора признать, что для здравого понимания русской истории очень важно отрешиться от дурной привычки делить всех исторических персонажей на "хороших" и "плохих", "наших" и "чужих", в соответствии со своими сегодняшними вкусами, пристрастиями и идеологическими ориентирами. "Не судите, да не судимы будете", - гласит Священное Писание. Порицанию и осуждению подлежит не человек, искупленный бесценною Кровью Спасителя, но грех, страсть - толкающая его порой на поступки безумные и пагубные".⁶⁷

Для нашего повествования существенно отношение Петра I к Церкви не как личности, а как монарха. В окончательном и совершенном виде оно было сформулировано в "толковании" к статье 20 Воинского устава 1716 года: "Его Величество есть самовластительный монарх, который никому на свете в своих делах ответу дать не должен: но силу и власть имеет, свои государства и земли, яко христианнейший государь по своей воле и благомнению управляет".⁶⁸

Новый взгляд на природу самодержавной власти нашел пространное обоснование в трактате "Правда воли монаршей". "Может монарх государь, - писал его автор епископ Феофан Прокопович, - законно повелевати народу не только все, что к знатной пользе Отечества своего потребно, но и все, что ему ни понравится; только бы народу не вредно и воле Божией не противно было... И сюда надлежат всякие обряды гражданские и церковные"....⁶⁹

Если в XVII веке монарх должен был править, "яко же Господу Богу угодно и нам, великому государю, праведно и безгрешно"⁷⁰, то в петровской трактовке самодержавной власти совершенно исчезло представление о праведности и грехе, меру которых невозможно было оценить без участия Церкви. Эти понятия заменила воля "христианнейшего" самодержца, понимаемая как прямое выражение воли Божией, и монаршее "мнение", которое полагалось благим a priori.

"Знай, - кричал самодержец Патриарху Адриану, - что я чту Бога и почитаю Пресвятую Богородицу, быть может, больше, чем ты. Но мой верховный сан и долг пред Богом повелевают мне охранять народ и карать в глазах всех злодеяния, клонящиеся к его погибели".⁷¹

Очевидно, что Петр воспринимал свой "верховный сан" как духовный абсолют, превосходящий и Первосвятительский. "Русский самодержец, - писал наблюдательный иностранец, - не хотел признавать главою своей Церкви никого, кроме себя".⁷² Петр стремился соединить в лице монарха как помазанника Божия высшую духовную и государственную власть. Однако, как справедливо замечает историк, у самодержца "было совершенно иное представление о сущности и задачах Церкви в государстве, нежели у русского духовенства и народа".⁷³

Это различие тонко подметил епископ Феофан, обеспокоенный тем, чтобы не создалось "бесчестное (а на самом деле вполне справедливое) мнение о народе российском, аки в нем... к государям своим верность притворная и послушание за гнев токмо, а не за совесть, рабски, а не сыновне творимое".⁷⁴ Да и могло ли быть иным послушание царю, отрекшемуся от духовного сыновства Святейшему Патриарху и одним проявлением "благой" монаршей воли лишившему свой народ Первосвятителя и духовного отца?

Народ, насильственно лишенный Патриарха, не признал Петра "Отцом Отечества".⁷⁵ Образ этого "христианнейшего" монарха, насильственно и жестоко насаждавшего свои благодеяния, оказался настолько чужд русскому человеку, что в лице царя народ видел власть не помазанника Божия, а "антихриста".⁷⁶ И как ни велики результаты государственной деятельности Петра Великого, в духовном отношении редкое правление заканчивалось столь сокрушительной катастрофой.

В Церкви самодержец видел лишь "ведомство Православного исповедания", отрасль государственного управления, в котором он "никому ответа дать не должен". Лишая Церковь независимости в государстве, Петр покушался и на ее духовную свободу, стремился подавить ее живой и независимый Дух, главными носителями которого были монастыри.

Взгляд преобразователя на монашество в корне противоречил представлению о нем русского народа. Православное русское представление о монашестве как высшем, равноангельном образе служения Богу царь назвал "заблуждением, которым весь наш народ заражен был". Видя в иноческом служении не Божественное определение, а путь, "хотя в древности и добрый, но яко от человек установленный",⁷⁷ самодержец с невиданной жестокостью обрушился на него всей силой государственного реформаторства.

Однако и здесь необходимо разделять личное отношение Петра к конкретным-обителям и общий взгляд самодержца на монашество с точки зрения "абсолютной" государственной пользы. Как человек, наделенный острым практическим умом, Петр прекрасно понимал значение монастырей как военных объектов. Как незаурядный государственный деятель, он видел миротворческое и ассимилирующее влияние обителей на вновь присоединенных территориях и знал, что нет лучшего средства примирить население покоренных земель с русским владычеством, чем основать монастырь. Тепло веры и милосердия, исходившее от обителей, незримо охватывало всех живущих вокруг, поэтому на вновь присоединенных и возвращенных под скипетр русского самодержца территориях и по повелению Петра возникали монастыри.⁷⁸

Однако "дух почтенной старины", в соответствии с которым созидались обители, быстро уступал место духу государственных преобразований иноческой жизни, запечатленному монархом в его "Записке о монашестве". Текст "Записки..." был положен в основу законодательного "определения" о монастырях.⁷⁹

"Монашество явилось, - писал самодержец, - во первых, от людей уединения по совести желающих... ради токмо природной к тому склонности; другие мучителей и гонителей ради укрывались невольно, хотя соблюсти душу свою". Отметим, как скептически относился монарх к монашеству, приписывая его возникновение только некой природной, но не духовной склонности отдельных людей.

"Когда греческие императоры некоторые, покинув свое звание, - продолжал преобразователь, - ханжить начали и паче их жены"." На понятие "ханжества" следует обратить особое внимание: им определялся довольно широкий круг явлений, включая и благочестивый образ жизни, не совпадающий с воззрениями на него самого монарха. "Ханжество" было столь ненавистно преобразователю, что его нетерпеливое перо вторглось даже в толкование Священного Писания. Рассматривая заповеди Божии, русский самодержец и их нашел недостаточными, поскольку не увидел отдельной заповеди против ханжества.⁸⁰

Так вот, когда греческие императоры "ханжить стали", тогда "некоторые плуты к оным подошли и монастыри уже в самых городах строить испросили и денежныя помочи требовали... к чему императоры весьма склонны явились и великую часть погибели себе и народу стяжали". Вина императоров заключалась в том, что при осаде Константинополя, предрешившей падение Византии, в окрестностях города было больше иноков, чем войска.

И вот кульминация рассуждений Петра: "Сия гангрена и у нас зело было распространяться начала под зашишением единоначальников церковных",⁸¹ но русских монархов Господь Бог не лишил Своей благодати, как греков, поскольку цари Московские держали монахов "в умеренности".

Из этих умозаключений неизбежно вытекали два поразительных следствия: во-первых, монарх не должен потворствовать распространению "гангрены" монашества, чтобы - и это весьма примечательно! - не лишиться благодати Божией. Во-вторых, этим еще раз оправдывалось упразднение Патриархов - "единоначальников церковных", которые покровительствовали монашеству на "погибель" народу.

Для духовного взора Петра оказалось совершенно закрыто то, что "ведал известно" (знал по опыту) его отец Алексей Михайлович: "Яко теплая преподобных отец молитва много поспешествует всяким нуждам человеческим".⁸² Монашеские подвиги, молитвенное предстательство иноков, столетиями покрывавшее Русскую землю, не были замечены Петром, как непонятные и не имеющие сиюминутной пользы. "А что говорят молятся, то и все молятся... Что же прибыль обществу от сего?" - вопрошал он.

Однако совсем упразднить монашество в России, веками относившейся к нему с такой любовью, было невозможно, поэтому, говорил самодержец, "нужда в нынешнем монашестве имеется ради двух вин (причин): 1) ради удовольствования прямою совестию оное желающих", 2) для архиерейства понеже (поскольку) непозволено быти кроме монахов". Со второй причиной самодержец мирился исключительно как с традицией, замечая, что в "первые триста лет по Христе не монахи были и многие чудеса на соборах являли".⁸³

Что же касается желающих монашества "прямою совестию", то их участь была незавидной: ограничения, наложенные законодательством, сделали поступление в обитель мало или совсем невозможным для большинства русских людей. Монастыри монарх предназначал исключительно на "служение страждушему человечеству", обрекая их на постепенное превращение в богадельни "для отставных солдат и других нищих" и воспитательные дома для сирот.

Для осуществления "стройного" плана преобразований самодержцем было запрещено основание скитов и пустыней, существование обителей, где было менее 30 монахов. Повсеместно практиковалось превращение монастырских храмов в приходские церкви, а Синод получил право при необходимости закрывать и большие монастыри. Внутренняя жизнь обителей была регламентирована до того, что инокам было строжайше запрещено держать в кельях бумагу, перья и чернила.⁸⁴ Царственный преобразователь пытался даже совершенно запретить монашеские постриги.⁸⁵

Не будет большим преувеличением сказать, что в "идеале" подобных преобразований иноческой жизни количество монахов должно было свестись к числу епархиальных архиереев, а женское монашество и вовсе исчезнуть. Смерть самодержца, последовавшая менее чем через год после указа о монастырях, смягчила "преобразования", однако, обители были приведены в крайнее разорение. Екатерине Великой, блестяще довершившей начатое Великим Петром, удалось без особого труда упразднить почти 2/3 нищих русских обителей.⁸⁶

В начале царствования Петра "преобразования" монастырей были еще далеки от своей кульминации, но отрицательное отношение самодержца к обителям уже определилось вполне. Пока жив пыл "единоначальник церковный" - Святейший Патриарх, утеснять монастыри можно было в основном с материальной стороны, что и не замедлил сделать Петр в 1697 году, предписав в обителях "никакого лишнего строения не строить и денег в расход не держать без Его Великого Государя указу".⁸⁷ Свою политику в отношении монашества самодержец ужесточал весьма активно, а в Сибири уже в 1698 году официально запретил создание обителей.⁸⁸

Москве и окрестностях столицы в царствование Петра Великого не возникло ни одного монастыря.⁸⁹ Нетрудно понять, каким обреченным и неугодным монарху делом являлся замысел устроения обители, но для Тихона Никитича он был во много раз важнее неблагосклонности самодержца - речь шла о спасении души. Благочестивое желание нашло благословение и поддержку Святейшего Патриарха Адриана, а в упорстве боярин Стрешнев не уступал своему царственному питомцу. Умел он и выбрать время для осуществления своего замысла - Петр отправлялся за границу.

* Возврат * Оглавление * Продолжение *

38. Кир (греч.) - господин. Эта часть титула Архиереев Греческой Церкви перешла и в титул Первосвятителей Московских.

39. Шеппинг Д. О. Ук.соч. С. 26-27.

40. Соловьев С. М. История России... М. 1962. Т. 15. С. 90.

41. Скворцов Г. А. Патриарх Адриан... С. 54, 362-363; Полознев АФ. Московские Патриархи Иоасаф II, Питирим, Иоаким и Адриан // Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. История Русской Церкви. М. 1996. Кн. VII. С. 499-500; Доброклонский А. Руководство по истории Русской Церкви. М. 1889. Вып 3. С. 123-124; Богословский М. М. Петр I... Т. I. С. 383.

42. Скворцов Г. А. Патриарх Адриан... С. 3-5; АИ. Т. V. №№ 95- 97.

43. "Патриарх Адриан погребал своего предшественника и до поставления в Патриархи, управляя кафедрой титуловался митрополитом Казанским и Свияжским" (Шимко И. И. ук. соч. С. 10). Возведен в сан митрополита и поставлен на Казанскую кафедру Святитель Адриан был в 1686 году. В Казани он обогатил вкладами Благовещенский собор и написал книгу "О древнем предании свв. Апостол и свв. Отец, како подобает всякому православному христианину назнамение креста на лице своем руки своея персты, и кия слагати, и како на себе оный изображати" (Скворцов Г. А. Патриарх Адриан... С. 5-8).

44. Лебедев А, протоиерей. Десять Московских Патриархов // Лебедев А, протоиерей. Москва Патриаршая. М. 1995. С. 50-51.

45. Чин возведения на Патриаршеский Престол кир Адриана, Митрополита Казанского и Свияжского. // ПСЗ. Т. III. № 1381.

46. Адриана Патриарха грамоты // Есипов Г. Раскольничьи дела XVIII столетия. СПб. 1863. Т. II. Примечания и материалы. С. 76-77.

47. Куракин Б. И. Гистория... С. 74.

48. Скворцов Г. А. Патриарх Адриан... С. 39.

49. Там же. С. 19.

50. Особенно характерно в этом отношении письмо Святейшего Адриана царю, написанное в период Азовской кампании: "А доколе есте волею Божиею вождествуятся, прошу, благоволи милость твоя такожде писаньми старца немощна мя посешати. Ибо егда оная обретая прочитаю, тогда любовь вашу в сердце своем нося, яко бы силен во Господе бываю и всеусердно вопию: Господи, помилуй и Пресвятая Богородице, спаси нас благоздравием твоим" (Письма императора Петра Великого к брату своему царю Иоанну Алексеевичу и Патриарху Адриану (Далее Письма императора Петра Великого к брату своему...). СПб. 1788. С. 49-50). См. также: Рункевич С. Г. Архиереи Петровской эпохи в их переписке с Петром Великим. М. 1907. С. 100-101; Скворцов Г. А. Патриарх Адриан... С. 364.

51. Письма императора Петра Великого к брату своему... С. 37.

52. Шимко И. И. ук. соч. С. 254.

53. Скворцов Г. А. Патриарх Адриан... С. 364. Текст завещания Святейшего Адриана был опубликован Г. А. Скворцовым по рукописи Соловецкого монастыря, хранившейся в библиотеке Казанской Духовной Академии в сборнике № 871 под названием "Духовное завещание Патриарха Адриана" (Там же. С. 330).

54. Корб И. Дневник... С. 100-101.

55. Скворцов Г. А. Патриарх Адриан. С. 91.

56. Пичета В. И. Домашний быт Московских Патриархов // Москва в ее прошлом и настоящем. М. 1910. Т. 2. Ч. 2. Вып. 4. С. 119.

57. Панегирик Патриарху Адриану, поднесенный ему иеромонахом Гедеоном Обнорским // Писарев Н. Н., священник. Домашний быт русских Патриархов. Казань. 1904. Приложения. С. 58-61.

58. Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея Руси. М. 1995. С. 182.

59. Письма императора Петра Великого к брату своему... С. 43.

60. Скворцов Г. А. Патриарх Адриан... С. 182-183.

61. Там же. С. 109-110.

62. Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великого. СПб. 1858. Т. III. Прил. VII. С. 500-501, 537. "Мерность наша" переводится со славянского как "я, ничтожный" - так из смирения именовали себя Патриархи.

63. Холмогоровы В. И. и Г. И. Исторические материалы... Вып. 8. С. ПО; о Патриархе Адриане как попечителе Чудова монастыря см. прим. 42 к очерку 2.

64. Грамоты и письма... С. 10.

65. Скворцов Г. А. Патриарх Адриан... С. 363.

66. Лебедев Л., протоиерей. ук. соч. С. 55.

67. Иоанн (Снычев), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Русь соборная: Очерки христианской государственности. СПб. 1995. С.'109.

68. ПСЗ. Т. V. № 3006. Ст. 20. Толкование.

69. Там же. Т. VII. № 4870. С. 628.

70. Смолич. И. К. Русское монашество.... С. 258.

71. Корб И. Дневник... С. 100-101.

72. РА. 1865. С. 168-169.

73. Смолич И. К. Русское монашество... С. 261.

74. ПСЗ. Т. VII. № 4870. С. 605.

75. Именование русского монарха "Отцом Отечества" было частью титула императора Всероссийского, полученного Петром 22 октября 1721 г., когда сенаторы П. Толстой, П. Апраксин, Д. Голицын, Г. Головкин, Г. Долгоруков, Д. Кантемир, А. Матвеев, А. Меншиков и П. Шафиров обратились к нему с просьбой: "Всемилостивейший Государь! Понеже труды вашего величества в произведении нашего отечества и подданного вашего всероссийского народа всему свету известны... помыслили мы с прикладу древних, особливо ж римского и греческого народов... принесть свое прошение к вам публично, дабы изволили принять от нас, яко от верных своих подданных, во благодарение титул (Отца Отечествия, Императора Всероссийского, Петра Великого), как обыкновенно от Римского Сената за знатные дела императоров их такие титулы публично им в дар приношены и на статутах для памяти в вечные роды подписываны. Святейший Синод в том с нами согласен (Цит. по: Российское законодательство X-XX вв. М. 1986. Т. 4. С. 179).

76. Уланов В. Я. Оппозиция Петру Великому // Три века: Россия от Смуты до нашего времени / Исторический сборник под редакцией В. В. Каллаша. М. 1992. Т. 3. С. 82-87.

77. Полное собрание узаконений и распоряжений по ведомству Православного исповедания. СПб. 1876. Т. 4. № 1197. С. 55, 57.

78. Петр до конца жизни прекрасно помнил, как в 1689 году при развязке своих отношений с царевной Софьей, он, не успев даже одеться, прискакал к Троице и искал в монастыре защиты не только духовной. В этом смысле показательно укрепление царем после поражения под Нарвой Псково-Печерского монастыря (Соловьев С. М. История России... М. 1962. Т. 14. С. 625). При этом царь обладал достаточным личным тактом, чтобы не смущать монахов своими неблагопристойными привычками. В обители доныне показывают беседку в одной из монастырских стен, которая служила Петру пристанищем. Яркими примерами в создании обителей на вновь присоединенных и возвращенных России территориях служат возобновление в начале XVIII века разоренного Спасо-Преображенского Валаамского монастыря (Охотина-Линд Н. А. Сказание о Валаамском монастыре. СПб. 1996. С. 4; Спиридонов А. М., Яровой О. А. Валаам: От апостола Андрея до игумена Иннокентия. М. 1991. С. 56-58); создание в новой столице Петербурге Троицкой Александро-Невской обители (Шульц С. С. мл. Храмы Санкт-Петербурга: История и современность. Справочное издание. СПб. 1994. С. 8); основание монархом "в духе почтенной старины" двух монастырей в ознаменование побед под Азовом (1696 г.) и Полтавой (1709 г.) (Смолич И. К. История Русской Церкви... 4.1. С. 66).

79. Текст петровской Записки о монашестве был опубликован С. М. Соловьевым (Соловьев С. М. История России... М. 1963. Т. 18. С. 505-506). В переработанном виде Записка... легла в основу именного указа Синоду от 31 января 1724 года "О звании монашеском; о правилах жизни в монастырях мужских и женских; о помещении в мужских монастырях убогих отставных солдат и нищих; об устройстве в них же госпиталей, а в некоторых из них семинарий, и о помещении в женских монастырях малолетних сирот обоего пола" (Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству Православного исповедания. СПб. 1876. Т. IV. С. 55-60). Мы приводим текст Записки, поскольку она более верно, без смягчений и редакций официального документа, выражает истинный взгляд на монашество императора Петра I.

80. В "толковании заповедей", собственноручно составленном Петром, содержится следующая сентенция: "Описав все грехи против заповедей, един токмо нахожу грех лицемерия или ханжества необретающийся чего для?" (Соловьев С. М. История России... Т. 18. С. 504).

81. Интересно, что в официальном документе, указе Синоду, Петру пришлось смягчить формулировку и заменить слово "гангрена" нейтральным "сие".

82. Чудецкий П. Опыт практического исследования о числе монастырей русских, закрытых в XVIII и XIX вв. (Далее Опыт...) // Труды Киевской Духовной Академии. 1877. № 4. С. 45.

83. Соловьев С. М. История России... Т. 18. С. 506-507.

84. Прибавление к Духовному регламенту "О правилах причта церковного и чина монашеского" // ПСЗ. Т. VI. № 4022.

85. Именной указ от 28 января 1723 г. "О переписке в монастырях монахов, о непострижении их вновь и об определении на убылые места отставных солдат" // ПСЗ. Т. VII. № 4151.

86. Чудецкий П. Опыт... С. 58-59, 73; Смолич И. К. История Русской Церкви... Ч. 1. С. 669. Табл. 8А; Зверинский В. В. Материалы... СПб. 1890. Вып. 1. С. XI.

87. ПСЗ. Т. III. №1613.

88. Там же. №1629.

89. В пределах современной Московской епархии в правление Петра I на короткое время появились лишь две небольшие пустыни, почти сразу упраздненные. (Самойлов А., священник. Монастыри Русской

* Возврат * Оглавление * Продолжение *

Баннерная сеть "Исторические сайты"