Романюк С.К. По землям московских сел и слобод

ЕЛОХОВО

К Немецкой слободе с северо-запада примыкало село, называвшееся Елох, Елохово или Ехалово. Все эти названия, как полагают, являются искажением слова "ольха", которое, по уверению словаря Даля, произносилось как "елоха". В этих местах протекал ручей Ольховец, берега которого, вероятно, поросли ольхой, ольшаником. Но И. Е. Забелин писал, что "ольхой" называлось и мокрое, болотистое место и такие названия "в этом смысле, а не в значении леса, служат обозначением некоторых местностей Москвы".

Ручей Ольховец был правым притоком речки Чечера, впадавшей в Яузу. Мемуарист прошлого века писал, что "еще на нашей памяти старожилы припоминали, как они ловили в ней (в Чечере - Авт.) для домашнего обихода разную рыбу мелких сортов". Притоком Чечеры, но с левой ее стороны, был ручей Кукуй, ограничивавший с запада территорию Немецкой слободы. Через Чечеру был перекинут мост, называвшийся так же, как и улица, шедшая по нему, Елоховским, а в просторечии Ехаловым. Он существовал до 1873 г., после чего был разобран.

В 1919 г. Елоховскую улицу, хранившую память о старинном селе, почему-то переименовали в Спартаковскую, но не в честь известной теперь футбольной команды, как думают некоторые, а по названию немецкой революционной организации "Спартак", ставшей ядром будущей компартии Германии.

Еще во второй половине прошлого века Елоховская более походила на захолустную улицу небольшого уездного городка, чем на столичную магистраль. По словам московского бытописателя, она оживлялась только вечером и утром, "...когда население Семеновского, Преображенского, Черкизова, Измайлова и других пригородных селений спешит через всю ее шестиверстную ленту утром - в город, вечером - из города, кто на конке, а кто и на своих на двоих. В эти часы дня ее тротуары бывают переполнены пешеходами, линеечные клячи несутся словно на скачках, а конки скрипят под тяжестью каждая свыше чем полсотни пассажиров, сидящих и на империале, и друг на дружке, стоящих и внутри вагонов, и на их площадках, и на их ступеньках. Но минуют эти часы, и вся улица, как бы утомленная только что испытанным нервическим возбуждением, впадает в обычное забытье, погружаясь в какое-то сонливое настроение, нарушаемое изредка проезжающим экипажем или через силу плетущеюся из города с двумя-тремя пассажирами линейкой, с тем, чтобы снова с наступлением сумерек испытать тот же непродолжительный, но лихорадочный припадок возбуждения и оживления".

Село Елох знаменито тем, что это родина святого Василия Блаженного, Христа ради юродивого и чудотворца, не боявшегося обличать даже самого царя Ивана Грозного. Родился юродивый в 1469 г., а умер в глубокой старости, 83 лет, в 1552 г. Погребение его совершалось с большими почестями, царь Иван Васильевич с боярами нес гроб, а обряд погребения совершал митрополит Макарий. Похоронили святого у Троицкой церкви на Красной площади, и по открытии мощей его, над погребением возвели в 1588 г. придельный храм. С тех пор Троицкую церковь часто называют собором Василия Блаженного.

Надо думать, что еще тогда, когда здесь было подгородное село, в нем стояла приходская сельская церковь, перестроенная в 1720-х гг. на средства царевны Прасковьи Ивановны. Здание ее, претерпевшее много перестроек, сохранилось и находится на Елоховской улице (N 15). Первоначально деревянная, она в известии 1694 г. называется "новопостроенной", а в 1717 г. каменной с одним Благовещенским приделом.

В состав прихода церкви Богоявления входили не только те прихожане, которые жили на землях бывшего села, но и православные, поселившиеся в отдалении - на землях Немецкой слободы. С течением времени, с постепенным исчезновением замкнутой иноземной слободы, их становилось все больше и больше, и тесная Богоявленская церковь уже не вмещала всех молящихся. В 1792 - 1793 гг. к ней пристроили обширную трапезную, куда перенесли и старый Благовещенский придел, а также освятили новый - во имя св. Николая Чудотворца. Тогда же начали постройку новой колокольни.

В XIX в. церковный приход продолжал увеличиваться и богатеть, и храм опять перестраивается. Причт и прихожане обращаются к одному из самых видных московских архитекторов Евграфу Дмитриевичу Тюрину, и он представляет проект новой огромной, величественной церкви, которая строится, примыкая к старой трапезной, в 1835 - 1845 гг.

До сих пор мы можем любоваться ее прекрасными выразительными формами в перспективе улицы, ее торжественными входами, оформленными наподобие триумфальных арок, и особенно монументальным пятиглавием, в котором особенное внимание обращает главный купол. В нем, по мнению В. В. Згуры, первого исследователя творчества Тюрина, неоспоримо сказывается влияние римского собора святого Петра, его купола - творения знаменитого Микеланджело Буонаротти.

В истории московской архитектуры Богоявленская церковь, по наблюдению того же В. В. Згуры, "последний памятник великой художественной эпопеи. Ею можно заканчивать историю московского Empir'a, а вместе с тем и всего русского классического строительства вообще". Любопытно отметить, что капители сдвоенных колонн центральной главы так и остались неоконченными (их доделали только во время последнего ремонта в 1990 г.). В октябре 1846 г. прихожане обратились с Синод за разрешением "украсить внутренность новосооруженного храма священными изображениями греко-фряжского стиля". Отделка затянулась надолго, и окончательно Богоявленская церковь была освящена только 18 октября 1853 г.

Церковь памятна тем, что в ней, еще не перестроенной тогда, 8 июня 1799 г. происходил обряд крещения А. С. Пушкина, будущего великого русского поэта, о чем в то время, естественно, никто и не подозревал. Младенец был наречен в честь дяди Александром, а восприемниками его при крещении были бабушка Ольга Сергеевна, урожденная Чичерина, и граф Артемий Иванович Воронцов - внук знаменитого кабинет-министра Артемия Волынского, погибшего от козней Бирона при Анне Иоанновне.

Граф А. И. Воронцов, надо думать, часто приезжал в Немецкую слободу и бывал в доме своего зятя (на Малой Почтовой улице, N 2) графа Дмитрия Петровича Бутурлина, а семья Пушкиных жила тогда совсем недалеко от бутурлинского дворца, напротив, через улицу, на углу Госпитального переулка и Малой Почтовой улицы (N4/1-3) и, конечно, бывала у соседей: ведь, Д. П. Бутурлин был женат на дочери Воронцова Анне Артемьевне, хорошей знакомой матери маленького Пушкина Надежды Осиповны. Да тут было не только знакомство, но и родство, правда, дальнее: мать Анны Артемьевны Прасковья Федоровна Квашнина-Самарина приходилась двоюродной сестрой Марии Алексеевне Ганнибал.

Славился Богоявленский приход не только богатством и многолюдием (несмотря на то, что новая церковь стала одной из самых поместительных в Москве, она во время больших церковных праздников все равно бывала переполнена), но и благотворительностью: при церкви действовало Елоховское Богоявленское братство, обязанное своим возникновением прихожанам - купеческому семейству Щаповых, имевшему особняк на Немецкой улице. Как писал один из бытописателей Москвы в конце прошлого века: "Богоявленское попечительство, если не ошибаемся, занимает в ряду московских приходских попечительств едва ли не первое место, как по размерам своих средств, так и по удачной организации своих действий, а, следовательно, и по сумме пользы, приносимой им своему приходу".

* Оглавление * 1 * 2 * 3 * 4 * 5 *