Очерк первый

О ЛЕГЕНДАХ, О СКАЗКАХ, О ТАЙНАХ...

Памятник есть безмолвный проповедник,
который в некотором отношении
может быть превосходнее говорящего,
потому что не прекращает порученной ему проповеди,
и таким образом она доходит до целого народа
и до многих последовательных родов.
Святитель Филарет, Митрополит Московский

Многие из тех, кто любовался величественным и изящным силуэтом Казанской церкви в Узком, пытались рассказать о храме, проникнуть в его прошлое. Но, подобно тому как терялся среди лесного простора путь к храму, главы которого парили над бесчисленными кронами деревьев, так и история святыни, ее предназначение ускользали от исследователей, хотя начало составлению церковных летописей было положено еще в середине XIX века Митрополитом Московским Филаретом.

Святитель, названный современниками "великой, нравственной, общественной силой, в которой весь русский мир слышал и ощущал свою собственную силу",¹ не остался равнодушным к делу создания истории церквей и монастырей, чтобы не угасало духовное родство между поколениями людей, приходивших в поисках спасения в один храм.

В 1857 году Святитель Филарет распорядился составить в церквях Московской епархии "описи: 1) икон и утварей замечательных, 2) лиц особо чтимых или событий замечательных и назидательных церковных или отечественных, 3) местностей чем-либо особенно ознаменованных, 4) событий, очевидно показывающих особенные пути Провидения... и впредь, если что-либо подобное случится, записывать и доносить Его Высокопреосвященству".²

Десятилетие спустя это начинание стало общецерковным,³ и поток исследований по истории храмов и монастырей России не иссякал вплоть до революции. Увидел свет доныне незаменимый для исследователей труд братьев Холмогоровых "Исторические материалы о церквах и селах XVI-XVIII столетий" Василий Иванович Холмогоров, архивариус Московского архива министерства юстиции, и его брат Гавриил Иванович - дьякон а затем священник московской церкви Вознесения на Гороховом поле - собрали материалы о возникновении и реконструкциях храмов Московской епархии.⁴

Трудолюбию братьев Холмогоровых мы обязаны сведениями о создании в Узком деревянной Казанской церкви, которая возникла в 30-е годы XVII столетия как символ благодарности Заступнице усердной рода христианского за спасение России от Смуты. Те же исследователи обнаружили, что возникновение ныне существующего каменного храма в Узком покрыто тайной.

В Казанском храме Узкого не сохранилось никаких документов о его создании. Это не вызывало удивления. Удивительно было то, что возведение в Узком каменной церкви не нашло отражения в документах Патриаршего Казенного приказа, ведавшего постройкой и освящением новых храмов.⁵ Было чрезвычайно странно, что приказ обошел молчанием строительство каменной церкви, которых в конце XVII века возводилось по Москве с ближайшими окрестностями не более 4-5 в год.⁶ Документы Патриаршего Казенного приказа конца XVII века сохранились хорошо и полно, и подобное положение свидетельствовало, что сведения о создании храма не утрачены, а по каким-то причинам об этом хотели умолчать.

Более двух столетий хранил храм тайну своего создания. Приоткрылась она неожиданным образом только в начале XX века, но исследователь, совершивший открытие, даже не догадывался о нем.

В 1913 году директор Московского Археологического института, выпускник Петербургской Духовной Академии Александр Иванович Успенский защитил в качестве диссертации на соискание ученой степени магистра богословия фундаментальный труд "Царские жалованные иконописцы и живописцы".⁷ Описывая последнюю крупную работу царских изографов, которая. как явствовало из документов, происходила в "соборной церкви в Уском", А. И. Успенский отметил полную неизвест-ность местонахождения иконописного собрания, насчитывавшего более 150 первоклассных произведений. "Про какой здесь говорится монастырь "в Уском", - с сожалением констатировал он, - мы не знаем".⁸

Святитель Филарет (Дроздов), Митрополит Московский и Коломенский. Портрет. XIX в.

Между тем, только случайность скрыла от исследователя, что неизвестный монастырь "в Уском", о котором не сохранилось никаких других упоминаний, находился всего в 12 верстах от границы тогдашней Москвы. На рубеже XIX и XX столетий он был реставрирован под наблюдением Комиссии по сохранению древних памятников Московского Археологического общества, деятельным сотрудником которого был сам Александр Иванович Успенский.⁹

Если бы ему пришло в голову поделиться своим недоумением с коллегами, начинавшими работу в Комиссии в XIX веке, то ему, вероятно, сообщили бы, что в "подмосковном селе "Узкое" за Калужской заставой, в имении Московского губернского предводителя дворянства князя П. Н. Трубецкого" в 1902 году был обновлен храм в честь Казанской иконы Божией Матери. В иконостасах трех его приделов "все древние иконы, числом до 150" были "очень удачно реставрированы".¹⁰ Загадка была бы благополучно разрешена, и А. И. Успенский получил бы возможность исследовать первоклассное собрание русской иконописи XVII столетия.

А. М. Васнецов Дом бывшего Археологического общества на Берсеневской набережной. 1923 Москва. Мемориальный музей-квартира А. М. Васнецова

Однако этого не произошло, и до сих пор облик Казанского храма в Узком в исследовательской литературе предстает раздвоенным. Искусствоведческие работы по русской иконописи XVII века не обходятся без упоминания об иконостасах соборной церкви неизвестного монастыря "в Уском".¹¹ В то же время краеведческие работы по истории Подмосковья приводят сведения об усадебной церкви в Узком, полные многочисленных недоразумений, которые исследователи добросовестно переписывают друг у друга.¹² "Обобщил" и в значительной мере умножил эти ошибки автор единственной специальной работы по истории храма М. Ю. Коробко.¹³

Храм продолжал хранить тайну, тщательно оберегая свое прошлое от легкомысленного вторжения, от поспешного и поверхностного суждения о том, как он возник, каково было его предназначение, какими неисповедимыми путями сохранил его Господь в страшные времена гонений на веру. Что касается духовной жизни Казанского храма, то попыток рассказать о ней не предпринималось, или они остались ненавестными нам. Начиная подобное исследование, мы с благодарностью обращаемся к работам, которые на первый взгляд не имеют прямого отношения к храму в Узком, но полно и верно отражают духовную жизнь минувшего.

Архимандрит Леонид Кавелин. 1822-1891 Наместник Троице-Сергиевой Лавры, выдающийся подвижник благочестия, историк и богослов	Протоиерей Дмитрий Васильевич Разумовский. 1818-1889 Профессор Московской консерватории, создатель кафедры истории церковного пения и многих научных трудов

Аполлинарий Михайлович Васнецов. 1856-1933	Сергей Иванович Вавилов. 1891-1951

Невозможно представить себе рассказ о духовном содержании истории Казанского храма без упоминания исследования Г. Д. Филимонова "Симон Ушаков и современная ему эпоха русской иконописи",¹⁴ открывающего нам тот мир, в котором создавалось иконописное богатство "соборной церкви в Узком". В том же отношении важен для нас труд протоиерея, профессора Московской консерватории Дмитрия Васильевича Разумовского "Государевы певчие дьяки"¹⁵ и незаменимо первое исследование о роде основателей нашего храма - дворян и бояр Стрешневых - архимандрита Леонида Кавелина.¹⁶

Обращаясь к истории храма синодального периода, мы с благодарностью упоминаем имена автора фундаментальной "Истории Русской Церкви. 1700-1917" Игоря Корнильевича Смолича¹⁷ и профессора Казанской Духовной Академии Петра Васильевича Знаменского, исследователя жизни и трудов приходского духовенства России.¹⁸

Особая роль в практическом изучении истории Казанской церкви в Узком, направленном на сохранение святыни во времена гонений на веру, принадлежит выдающемуся русскому художнику Аполлинарию Михайловичу Васнецову и знаменитому ученому, президенту Академии наук СССР Сергею Ивановичу Вавилову. Молитвенная память о них всегда будет сохраняться в Казанском храме.

Все работы, помогающие нам понять и оценить своеобразие истории Казанского храма, принадлежат представителям духовенства или тем исследователям, чей путь к познанию прошлого был освящен светом Святой веры, и это не случайно. История храма до нашего времени лежала "под спудом", под покровом тайны, приподнять который удавалось лишь тем, кто приходил сюда с верой. Храм отторгал все чужеродное, привносимое в его историю научным, искусствоведческим или иным интересом, далеким от веры. Молчали древние стены, ожидая, когда воскреснет в них благодатная духовная жизнь и придут люди, которыми история храма будет пережита как духовное прошлое, на котором зиждется настоящее и утверждается будущее. Им открывает Пречистая Дева удивительную историю Своей обители.

* Оглавление *

1. Иоанн (Снычев), митрополит. Жизнь и деятельность Филарета, Митрополита Московского. Тула. 1994. С. 394.

2. Предписания и распоряжения по Духовному ведомству Московской епархии. 1828-1867. М. 1871. С. 29.

3. Указ Св. Синода от 12 октября 1866 г. № 1839 о сборе материалов для церковных летописей // Холмогоровы В. И. и Г. И. Исторические материалы для составления церковных летописей Московской епархии. М. 1881. Вып. 1. С. 1.

4. Холмогоровы В. И. и Г. И. Исторические материалы о церквах и селах XVI-XVIII столетий (Далее Исторические материалы...). Вып.1 - 11. М. 1881-1911 (Вып. 11 подготовлен и издан С. А. Белокуровым). О братьях Холмогоровых см.: Демидова Н. Ф. Холмогоров Василий Иванович (1835-1902). Холмогоров Гавриил Иванович (1842-1924)// Историки и краеведы Москвы: Некрополь. Биобиблиографический справочник. М. 1996. С. 172-173; Холмогоров Василий Иванович // Императорское Московское археологическое общество в первое 50-летие его существования. 1864-1914. М. 1915. Т. 2. С. 393.

5. Холмогоровы В. И. и Г. И. Исторические материалы... М. 1892. Вып. 8. С. 108-111.

6. Александровский М. А. О некоторых стеснениях церковного быта при Петре I // НИО рукописей РГБ. Ф. 177. К. 38. Ед. хр. 32. Л. 5.

7. Труд, предпринятый А. И. Успенским, может быть назван титаническим: "Автор использовал колоссальный по своим размерам архивный материал... до 52 тысяч столбцов и около 1500 книг", - свидетельствовал его официальный оппонент экстраординарный профессор Казанской Духовной Академии отец Николай Писарев (Писарев Н. Н., священник. Отзыв о сочинении А. И. Успенского, директора Императорского Московского археологического института имени императора Николая II "Царские иконописцы и живописцы XVII в." (М. 1913), представленной на соискание степени магистра богословия. Казань. 1914. С. 1). Об А.И. Успенском см.: Чанышева Т. С. Успенский Александр Иванович // Историки и краеведы Москвы. М. 1996. С. 166- 167; Розанов А. И. "...Отвечает его любви к родной старине" // Краеведы Москвы. М. 1991. Вып. 1. С. 147-155.

8. Успенский А. И. Царские иконописцы и живописцы XVII века (Далее Царские иконописцы...) // Записки Императорского Московского археологического института. М. 1913. Т. I. С. 286.

9. Протоколы Комиссии по сохранению древних памятников // Древности: Труды Императорского Московского археологического общества. М. 1901. Т. 18. С. 285; Т. 19. С. 3, 7-8; Послужной список А. И. Успенского // ЦИАМ. Ф. 376. Оп. 2. Д. 142.

10. Зодчий. 1902. № 44. С. 501.

11. См: Успенский А. И. Царские иконописцы... Т. I. С. 286; Брюсова В. Г. Русская живопись XVII в. М. 1984. С. 34; Аннотированный указатель иконописцев Оружейной палаты // Произведения иконописцев Оружейной палаты Московского Кремля. М. 1992. С. 2. и др.

12. См: Протоколы Комиссии по сохранению древних памятников // Древности: Труды Императорского Московского Археологического общества. М. 1901. Т. 18. С. 285; Т. 19. С. 3, 7-8; Васнецов A.M. Село Узкое и его окрестности: Доклад в комиссии "Старая Москва" // Коробко М. Ю. Усадьба Узкое: Историко-культурный комплекс XVII- XX веков. (Далее Усадьба Узкое...) М. 1996. С. 151; Подмосковье: Памятные места в истории русской культуры. М. 1955. С. 284. Паламарчук П. Г. Сорок сороков: Краткая иллюстрированная история всех московских храмов (Далее Сорок сороков...) М. 1995. Т. 4. С. 108-НО; Москва: Энциклопедия. М. 1980. С. 616; М. 1997. С. 838; Коробко М. Ю. Усадьба Узкое... С. 36 и др. В этих работах наряду с неоднозначной трактовкой действительно сложных вопросов таких, как датировка создания храма или существование в нем до закрытия придела во имя св. благоверной княгини Анны Кашинской, решение которых требует исследования с привлечением архивных материалов, встречаются ошибки просто абсурдные. Например, единственное упоминание об архитектуре Казанского храма в Узком в специальном искусствоведческом исследовании мы находим в кандидатской диссертации Е. В. Михайловского "Национальные особенности архитектурных форм московского зодчества конца XVII в: Основы классификации" (Далее Национальные особенности...) М. 1948. Иллюстрации VII, VIII. На фотографиях, использованных автором, мы видим архитектурные детали каменного Казанского храма, который фигурирует в исследовании под названием "церковь в Усском 1678(!) года", когда в Узком не только не было каменной церкви, построенной в 1698 году, но совсем недавно была воссоздана деревянная. В "Указателе материалов о московских храмах, напечатанных в журнале "Московские епархиальные ведомости - Московские церковные ведомости" (1869-1918)" (М. 1993) на С. 178 применительно к Казанской церкви в узком указана публикация, не имеющая к ней никакого отношения: Казанский храм в ней даже не упоминается.

13. Статья М. Ю. Коробко "Храм усадьбы Узкое: История сооружения и реставрации" (Московский журнал. 1993. № 4. С. 40-45) является единственной специальной работой с большим числом ошибок, разбор которых мы вынуждены привести, чтобы при чтении "Истории Казанского храма в Узком" они не вводили в заблуждение знакомых со статьей М. Ю. Коробко. "Известно, что еще в 1697 году, - пишет М. Ю. Коробко на с. 41, - в каменной церкви села Узкого работал царский жалованный иконописец Георгий (Егор) Терентьев Зиновьев... Вместе с Зиновьевым работал и другой его учитель, также жалованный иконописец Николай Соломонов Вургаров, по национальности грек. Его перу принадлежит любопытнейший документ, фрагмент которого был опубликован А. И. Успенским в 1910 году. Н. С. Вургаров так отвечает на запрос о сроках завершения своей работы: "В церковь Иоанна Предтечи святых икон, которые досталось ему написать с своею братиею по разделу, не дописано в пророческий пояс образ Воплощения Пресвятыя Богородицы, да в царские двери два Евангелиста, а дописаны они будут к 8 сентября 206 года". Здесь храм Узкого назван по наименованию придела, в котором работал художник". На самом деле храм Узкого в документе назван "соборной церковью с приделами Предтечевским и Николаевским", как написано у А. И. Успенского именно на той странице, которую цитирует М. Ю. Коробко. В конкретной части текста речь идет не о всем храме, а о Предтеченском приделе, который, как и говорит об этом документ, является самостоятельной церковью-приделом. Именно в Предтеченский придел в это время иконописцы писали иконы, причем следует иметь в виду, что термин "работали в Узком" условен - правильнее было бы сказать работали для Узкого, поскольку иконы для иконостасов Узкого царские изографы писали в Москве, а стенной росписи в храме не было. А. И. Успенскому условность этого термина была очевидна, а вот М. Ю. Коробко понял его буквально. Автором цитаты, которую приводит М. Ю. Коробко является не только Николай Соломонов, но и Георгий Зиновьев, и третий иконописец - Василий Леонтьев. Этот изограф вообще не попал в поле зрения М. Ю. Коробко, поскольку он не читал всей публикации А. И. Успенского, которая является отнюдь не "фрагментом", а полным воспроизведением документа (Подробно о документе, опубликованном А. И. Успенским, см. прим. 150 к очерку 3). Поразительно то, что М. Ю. Коробко называет учеником Николая Соломонова иконописца Георгия Зиновьева, который на самом деле, как пишет А. И. Успенский на той странице, на которую ссылается М. Ю. Коробко, являлся не учеником Николая Соломонова, а его учителем!
Приводим также следующий абзац статьи М. Ю. Коробко: "Указ Патриарха Адриана о переносе прежней церкви, датируемый концом 1697 года, мог появиться только после окончания постройки новой церкви и ее освящения. Значит, в этом году был уже освящен центральный престол, а в приделах работа могла еще продолжаться". На самом деле это значит только то, что М. Ю. Коробко запутался в вопросах перевода дат. Указ Патриарха Адриана имеет дату "10 августа 206 года", то есть документ датирован 10 августа 7206 года от сотворения мира. Для того, чтобы датировать указ в современном летоисчислении от Рождества Христова, которое было введено в России в 1700 году, необходимо вычесть из даты от сотворения мира 5508 лет, что и сделали совершенно правильно братья Холмогоровы, датировав Патриарший указ "10 августа 1698 года". Но это правило верно не всегда: в XVII веке год начинался в сентябре, поэтому январское начало года, которое было введено вместе с летоисчислением от Рождества Христова в 1700 году, "отставало" от сентябрьского на 4 месяца - с сентября по декабрь. Поэтому, если дата, которую нужно перевести, лежит в пределах сентября-декабря, как в документе, опубликованном А. И. Успенским, необходимо вычитать из даты от сотворения мира не 5508, а 5509 лет, и дата будет относиться к предшествующему году при счете лет от Рождества Христова (Каменцева Е. И. Хронология: Учебное пособие для студентов государственных университетов. М. 1967. С. 78-79). Поэтому А. И. Успенский справедливо называет сентябрь 206 года сентябрем 1697 года. Таким образом даты двух документов 7206 года от сотворения мира, которые важны для уточнения времени создания храма в Узком, принадлежат к разным годам при счете лет от Рождества Христова. Документ о создании иконостасов появился в сентябре 1697, а указ Патриарха Адриана - в августе следующего 1698 года. Что касается М. Ю. Коробко, то он переводил даты с сентябрьского на январский стиль путем механического вычитания из сентябрьской даты девяти месяцев поэтому сентябрь 206 года оказался у него декабрем 1697 года, а август 206 года - январем 1698 года, хотя счет месяцев при переводе дат не меняется, и ни сентябрь декабрем, ни август январем оказаться не могут. Кроме того, ни о каком освящении центрального придела "соборной церкви в Узком" в 1697 году речь идти вообще не могла. В публикации А. И. Успенского сказано, что и для центрального иконостаса в это время были готовы не все иконы. В главном приделе их должно было быть 62, в Предтеченском и Николаевском - по 40. Всего в соборной церкви должно было быть 142 иконы "в то число" в конце 1697 года было "написано 52, дописывать 90 икон". (А. И. Успенский. Царские иконописцы... Т. I. С. 286). Также неверно истолкованы М. Ю. Коробко и события начала XX, связанные с легендой о существовании в Казанском храме престола в честь св. блгв. кн. Анны Кашинской. "В декабре 1908 года в усадьбе родилась и, не прожив и месяца, скончалась Анна Владимировна Трубецкая... А. В. Трубецкая была погребена в самой узковской церкви, а не на кладбище, и ее захоронение не имело надписи... В 1909 году, очевидно, над могилой юной княжны появился новый престол во имя Анны Кашинской, святой, чье почитание было тогда восстановлено", - пишет М. Ю. Коробко на с. 43-44. Не говоря уже о том, что А. В. Трубецкая родилась и умерла в Москве, а не в Узком (Recueil genealogique et photographique de la descendance du prince Nicolas Petrovitch Troubetzkoy (1828-1900). Paris. 1984. P. 115), освятить престол в храме могли никак не над могилой княжны, а только в алтаре, где, естественно, никого не хоронили - это предположение просто абсурдно. По дате своего рождения А. В. Трубецкая была крещена в честь Праведной Анны, матери Пресвятой Богородицы, а отнюдь не в честь св. Анны Кашинской, вторая канонизация которой произошла уже после смерти княжны Трубецкой. Но если даже предположить, что родители княжны Анны хотели увековечить ее память созданием престола в честь св. блгв. кн. Анны Кашинской, это никак не могло бы произойти в 1909 году, поскольку известно, что первый престол в честь св. Анны Кашинской был освящен только в 1910 году в Петербурге на подворье Кашинского Сретенского монастыря в храме Спаса Нерукотворного (см. С. 195 настоящей книги и прим. 16 к очерку 5). О месте погребения А. В. Трубецкой см. С. 152 настоящей книги и прим. 130 к оч. 4). Кроме того, в статье М. Ю. Коробко допущено множество мелких погрешностей: на С. 40, например, все владевшие Узким Стрешневы названы автором "боярами", но реально боярином - носителем высшего чина в русском государстве XVII в. был лишь Тихон Никитич Стрешнев. Священник Антоний был, конечно, не Гавриков, как указано в издание братьев Холмогоровых, в которое вкралась опечатка, а Гаврилов, ибо Гаврилов - это отчество, и конечно, батюшку звали Антоний Гаврилович, а никак не "Гаврикович". Угадать в странном слове "октилис" (?), употребленном М. Ю. Коробко на с. 42, антиминс, о котором идет речь, трудно даже человеку сведущему. Присутствуют и другие ошибки. Огорчает то, что ни одну из них автор не исправил в исследовании, посвященном усадьбе Узкое, которое вышло отдельной книжкой три года спустя (Коробко М. Ю. Усадьба Узкое... С. 36, 90).

14. Филимонов Г. Д. Симон Ушаков и современная ему эпоха русской иконописи (Далее Симон Ушаков....) // Сборник на 1873 год, изданный Обществом древнерусского искусства при Московском публичном музее. М. 1873. С. 1-104. О Г. Д. Филимонове см.: Филимонов Георгий Дмитриевич // Императорское Московское археологическое общество в первое 50-летие его существования. 1864-1914. М. 1915. Т. 2. С. 381-382.

15. Разумовский Д. В., протоиерей. Государевы певчие дьяки // Сборник на 1873 год, изданный Обществом древнерусского искусства при Московском публичном музее. М. 1873. С. 151-181. О протоиерее Д. В. Разумовском см.: Грановский Б. Б. Дмитрий Васильевич Разумовский: Краткий очерк жизни и деятельности. Материалы архива. // Собрания Д. В. Разумовского и В. Ф. Одоевского. Архив Д. В. Разумовского. М. 1960. С. 23-36.

16. Леонид (Кавелин), архимандрит. Лукьян Степанович Стрешнев // ЧОИДР. 1872. Кн. П. Смесь. С. 1-9; Исследование о роде Стрешневых // Там же. С. 10-18. Об архимандрите Леониде см.: Шереметев С. Д. Архимандрит Леонид (Кавелин). М. 1901.

17. Смолич И. К. История Русской Церкви. 1700-1917 (Далее История Русской Церкви...) // История Русской Церкви. М. 1996-1997. Кн. XVIII. Его же: Русское монашество. 988-1917 (Далее Русское монашество....) М. 1999."

18. Знаменский П. В. Об отношении русских священнослужителей к приходам в XVII и XVIII столетиях // Православный собеседник. 1867. Январь. Ч. I. Его же: Приходское духовенство в России со времени реформ Петра Великого (Далее Приходское духовенство...). Казань. 1873.

* Оглавление *

Баннерная сеть "Исторические сайты"