Г.П.Латышева Москва и Московский край в прошлом

СЕЛЕНИЯ

Вы читали уже о "красных селах" богатого боярина Кучки, окружавших некогда его городок - Москов, или Кучково. Селами и назывались во времена Кучки почти все земледельческие, сельские, как мы бы сейчас сказали, поселения. Но по мере того, как развивалось сельское хозяйство, как крестьяне осваивали более обширные земли, как расчищали для пашни все новые участки леса, по мере того, как феодалы все более подчиняли крестьян и, наконец, совсем их закрепостили, в Московском крае сложилось несколько типов сельских поселений.

Еще в XIV веке появилось новое слово деревня, которое ученые связывают с глаголом драть, выдирать землю из леса, пахать целину. Нужно ли говорить, что деревни были крестьянскими поселениями, возникавшими на вновь осваиваемых землях? И если села, как правило, принадлежали феодальным владельцам - вотчинникам и помещикам, то до деревень рука феодалов дотянулась не сразу.

В селе был большой двор владельца и несколько дворов зависимых от пего крестьян и холопов, иногда - еще и церковь, при ней - дворы попа, дьячка, проскурницы, которая пекла просфоры. В деревне еще и в XV веке большей частью не было помещичьего двора. Здесь жили одни крестьяне. В Московском крае деревни были невелики, большей частью всего два-три двора, а то и только один двор. Деревни в пять и больше дворов появились только в XV веке, а в селе в это время бывало и по 15 - 20 дворов. Можно думать, что деревня первоначально основывалась одной только крестьянской семьей и росла по мере того, как увеличивалась эта семья.

Но бывало, что выдранной земли становилось при этом недостаточно - тогда от деревни отделялось новое селение. Такие селения назывались починками (вы слышите в этом слове знакомый корень почин - начало). Один крестьянин говорил как-то, что "сам остался в старой деревне, а сына своего пустил в починок жить". Так деревня обрастала починками, а село - деревнями. Боярщина - феодальное владение - состояла обыкновенно из одного или нескольких сел с деревнями.

В XVI -XVII веках, когда свободной земли становилось все меньше и не осталось уже свободных крестьян, разница между селами и деревнями почти стерлась. Деревни тоже все стали помещичьими или монастырскими, и в них появились большие барские дворы. Разве что села по-прежнему оставались крупнее деревень (среди которых, однако, также стали преобладать многодворные) и в них чаще бывали церкви, так что позднее, в XVIII - XIX веках, церковь вообще стала отличительным признаком села. Но и до наших дней встречаются деревни и села, большинство жителей которых носит одну фамилию. Это напоминает нам, что когда-то в деревне жила всего одна семья.

Что можно сказать о планировке сельских поселений? Пока в деревне было один-два двора, естественно, ни о какой планировке говорить было нельзя. Но как только поселок вырастал, в нем появлялась известная тенденция расположения дворов по отношению друг к другу, которую мы и называем планировкой. Встречались сельские поселения, в которых дворы располагались кучей. Иногда это бывали села, в которых дворы холопов группировались вокруг большого барского двора; около него же ставилась и церковь, а при ней - дворы причта. Но значительно чаще деревни да и села возникали на берегу какой-нибудь речки, ручья или оврага, и дома строились в ряд по берегу один возле другого. Если домов бывало много, то за первым рядом, ему в "затылок" строился второй, иногда - и третий. Специалисты называют это прибрежно-рядовой планировкой.

Позже поселок стал строиться вдоль сухопутной дороги, по обе ее стороны. Дома стояли лицом друг к другу, образуя улицу. Так сложилась уличная планировка поселений, наиболее распространенная в наши дни. Но и при уличной планировке где-то глубоко оставались следы старой, рядовой: например, каждая сторона улицы называлась "порядок". Ближайшими соседями считались живущие в одном "порядке", а не напротив. И девушка звала к себе в гости прежде всего тех подруг, которые жили в ее "порядке". Другие типы поселений, например слободы, о которых мы уже говорили в одной из глав, имели планировку, сходную с селами и деревнями.

Даже в городах Московского края, как и в других русских городах, можно заметить черты кучевой и рядовой планировки, хотя, как мы видели, решительно преобладала уличная. В детинцах городов в особенности сохранялось много элементов древней кучевой планировки: постройки группировались вокруг княжеского терема и собора, здесь улицы вроде были и ни к чему. А на посаде усадьбы могли строиться и рядами. Помните, в Радонеже раскопки открыли три ряда домов. Улиц здесь, по-видимому, не было. В Москве при наших раскопках открылись древние усадьбы, ориентированные не по странам света, а по направлению берега Неглинной или Москвы-реки - тоже явственный след прибрежно-рядовой планировки.

Но так бывало только в маленьких городках. Сколько-нибудь значительный посад всегда имел улицы, которые выводили на главнейшие сухопутные дороги и сами росли вдоль дорог. В городах (в отличие от тогдашних деревень и сел) обязательно бывали еще и площади, находившиеся обычно в центре, под стенами детинца, где был главный торг, и внутри детинца - перед собором.

Деревенские дворы - усадьбы лет пятьсот назад, по-видимому, были замкнутыми, так что наружу выходил только тын - забор с солидными воротами, а жилая постройка пряталась за ним. В особенности понятна такая застройка однодворных деревень, да если было и два и три двора - это дела существенно не меняло: все равно приходилось жить "с великим береженьем" от лихих людей.

Ну, а большой двор феодала, естественно, имел самый мощный в селе тын, из-за которого выглядывал лишь затейливый верх терема; иногда двор еще окружали специально вырытым рвом.

Дворы стояли свободно, на значительном расстоянии друг от друга не только в деревнях, но зачастую и в городах. Теснота могла возникнуть только в детинце, где все постройки должны были уместиться в черте укреплений. Но как мы видели раньше, к XVI -XVII векам в детинцах многих городов Московского края было даже чересчур свободно, поскольку князей там уже не было, а горожане предпочитали жить на посаде.

На посадах же русских городов вообще допускались большие расстояния между соседними усадьбами. Вспомните, как в Дмитрове довольно редкие усадьбы стояли на сухих буграх, отделенные друг от друга огромными огородами. Да и про саму Москву один иностранец писал в XVI веке, что "где одна улица кончается, там не тотчас же начинается другая, а лежит промежутком поле. И между домами также тянутся огороды, так что они идут не непрерывным рядом один за другим".

Конечно, это можно было сказать далеко не обо всех районах города. Чем ближе к центру его, тем застройка была теснее. Это видно и на "Петровом чертеже".

Оглавление