Г.П.Латышева Москва и Московский край в прошлом

ЗВЕНИГОРОД

Редко встречается, чтобы название так подходило к внешнему виду города. Когда вы спускаетесь от железнодорожной станции в долину Москвы-реки, на противоположном берегу ее вдали на высокой горе виден стройный белый собор, а еще дальше, почти на горизонте рисуются шатровые верха башен и колокольня Саввино-Сторожевского монастыря, и вы испытываете ощущение, похожее на то, какое будит картина Левитана "Вечерний звон": кажется, что над рекой от города плывет неясный гул колоколов.

Городов с этим звучным именем в древней Руси было несколько: кроме московского, еще один Звенигород под Киевом и два на западе Украины: в Поднестровье и в Галицкой земле. Возможно, что само имя было связано с какими-то сторожевыми функциями городка, который должен был звоном предупреждать о приближающейся опасности. Если так, то положение для нашего Звенигорода было выбрано мастерски: он стоит на труднодоступной возвышенности, в окружении высоких холмов и глубоких каньонов (местность эту сейчас называют "Русской Швейцарией"), и господствует над значительным протяжением Москворецкой долины. Уже само название города как будто ведет нас на юго-запад, где были его тезки. И в самом деле, при обследовании Звенигородского городища Н. Н. Ворониным и Л. А. Евтюховой было найдено днище сосуда с клеймом в виде трезубца, напоминающим родовые знаки некоторых черниговских князей XII века. Сосуд, стало быть, сделан княжеским ремесленником. Можно предположить, что Звенигород возник в XII веке как северо-восточный опорный или сторожевой пункт Черниговского княжества на пограничье с Владимирским княжеством.

Маленький городок не попал тогда на страницы летописей, наверное, лишь потому, что феодальные войны прошли мимо него, затронув, правда, его близких соседей, например Москов. Находился он, по-видимому, на том же месте, где и позже стояла Звенигородская крепость, где сейчас возвышается окруженный валами старый собор. Его укрепления, возможно, еще обнаружатся при дальнейших раскопках, но пока не найдены. Раскопки Б. А. Рыбакова выявили все же на городище не только керамику XI-XII веков и некоторые бытовые вещи, но и мастерскую ремесленника-медника XII -XIII веков. Городок, стало быть, был уже не только крепостью, но и ремесленным центром. Находящийся к северо-западу от городка курганный могильник насчитывал не более 15 курганов и, вероятно, принадлежал какому-нибудь пригородному селу. Но неподалеку от Звенигорода, километра на 3-4 ниже по Москве-реке, на правом ее берегу у поселка Поречье находится курганная группа, по размерам далеко превышающая обычные древнеславянские сельские кладбища. В ней более 80 курганов, многие из которых достигают значительной высоты и содержат не одно-два, а три-четыре погребения XII-ХIII веков. Можно предположить, что это кладбище принадлежало Звенигороду, что жители города хоронили своих покойников в курганах не у самого городка, а отвозили их в ладьях на несколько верст ниже на другой берег реки. Если это так, то Звенигород был первоначально заселен славянами-вятичами: в курганах находят только вятичские украшения (привески, бусы, перстни). Нужно сказать, что на площадке самого городка их не найдено.

Так выглядел древний звенигородский собор. Реконструкция Б. А. Огнева.

Упомянут Звенигород впервые в конце 30-х годов XIV века. Иван Калита завещал его своему второму сыну Ивану. Эта традиция, видимо, была в роду московских князей довольно прочной: Дмитрий Донской тоже завещал Звенигород своему второму сыну Юрию. Юрий Дмитриевич Галицкий и Звенигородский после смерти старшего брата Василия оказался, как известно, во главе противников молодого московского великого князя Василия Васильевича, и Звенигород на короткое время стал столицей враждебного Москве государства, даже как бы соперником Москвы, хотя Юрий и не думал сделать его стольным городом Руси, а добивался московского великокняжеского престола. Дважды это ему Удавалось, но один раз Юрий вынужден был сам снова уступить Москву Василию, а заняв ее в другой раз, внезапно скончался в Москве.

Эта роль столицы, хотя и эфемерной, роль кажущегося соперника Москвы, много способствовала росту Звенигорода Юрий очень заботился о городе, выстроил на подступах к Звенигороду Сторожевский монастырь, а в самом городе возвел великолепный собор, выдержанный в лучших традициях владимирского зодчества, и, конечно, построил сильную крепость, достойную стольного княжеского города. Звенигород никогда не был мысовым укреплением, как Тушков или Верея. С самого начала его крепость опиралась не на две, а на три естественные преграды: реку Москву, впадающую в нее речку Жерновку и безымянный ручей, также впадавший в Москву-реку.

Укрепления (построенные Юрием в конце XIV века, когда он, может быть, еще только помышлял о борьбе с Москвой, но еще не начинал ее) занимали всю площадь вершины холма, образованного глубокими долинами этих рек и ручья, представлявшего собой неправильный четырехугольник, узкую северную сторону которого отделял от плато сухой ров, видимо только немного усиливший природные склоны холмистой местности. Более древние укрепления либо занимали меньшую территорию, либо были совершенно уничтожены при новом строительстве.

Чрезвычайно благоприятные природные условия (вершина холма возвышается над берегом реки на 20-25 метров, а все склоны очень круты - образуют угол до 70°) делали при тогдашних средствах осады крепость практически недоступной. Поэтому возведенные Юрием стены с их четырьмя башнями все же не были слишком мощными. Вал с приступной стороны достигал высоты 8 метров, а по краям он значительно ниже (средняя высота 2 метра). В толще его деревянные срубы были поставлены лишь в один ярус, а основное тело насыпано из извести и глины. С наружной стороны глина оставлена обнаженной, чтобы в любой момент можно было сделать ее скользкой, полив водой, а с внутренней вымощена булыжником.

Заборолы на верху вала представляли собой конструкции из довольно тонких дубовых бревен с короткими перевязями, отходившими от основной стенки внутрь крепости. Высота заборол лишь немного превышала человеческий рост. Наружная их сторона была покрыта глиняной обмазкой, что надежно предохраняло сруб от огня. Такие заборолы достаточно надежно укрывали защитников от стрел противника, но вряд ли могли противостоять стенобитным машинам, широко применявшимся в те времена. Но ширина и глубина защищавших крепость оврагов (1710 - 2710 метров и 20 - 25 метров) делали невозможным применение осадных машин; их просто нельзя было подвести к крепости, завалив ров: ведь деревьев, которые в изобилии растут там сейчас, тогда не было.

В детинце Звенигорода стоял княжеский дворец, вероятно обнесенный еще дополнительной оградой. При нем было, конечно, множество служб и изб для княжеской челяди, среди которой были и ремесленники. Рядом с дворцом возвышался белокаменный собор, видный издалека. Судя по обильным находкам хорошо обожженной керамики и остаткам двух гончарных горнов, в Звенигороде в XIV-XV веках было высоко развито гончарное производство.

Как показали исследования Ю. А. и Н. А. Красновых, небольшой посад Звенигорода в древности примыкал к крепости с севера и даже не выходил на реку. Впоследствии посад распространился к востоку, спустился вниз, на берег Москвы-реки, а на месте древнего посада возникло кладбище. Городской торг, по-видимому, располагался под защитой крепости на берегу Москвы-реки. Деревянная мостовая покрывала довольно крутой въезд в детинец, ворота которого находились в восточной стене.

В XIV-XV веках возник и так называемый Верхний посад, расположенный на противоположном правом берегу реки, выше детинца по ее течению.

Город с его посадом, собором и монастырем должен был быть очень красив. Об этом, как мы уже говорили, много заботились его князья, стремившиеся хоть на время противопоставить свою столицу Москве. В результате феодальных войн противники Москвы потерпели полное поражение, главари их бежали в Литву. Звенигород отошел к Москве, но вскоре был завещан Василием Васильевичем его третьему сыну Андрею. В 1492 году город снова был присоединен к Москве, а в 1504 году снова завещан Иваном III второму сыну Юрию Ивановичу Дмитровскому, после которого достался Ивану IV, а тот в 1566 году променял его последнему удельному князю Владимиру Андреевичу Старицкому на город Верею. Только после гибели Владимира Андреевича Звенигород окончательно присоединен к Москве. Мы видим, что в XVI веке город не имел уже большого значения. Еще в 1492 году он перестал быть центром особого княжества и передавался со своими волостями то дмитровскому, то старицкому князю. граница России отодвинулась далеко на запад, и крепость потеряла свое значение. В начале XVII века посад Звенигорода был ничтожен - насчитывал всего два-три десятка дворов.

Оглавление