Старые карты Москвы

Музеи Москвы

Книги о Москве

Статьи о Москве

Каталог ссылок

Найти:
на сайте
testan.narod.ru Народ.Ру Яндексе

---

Подпишись на рассылку
О Московском крае:

ОКНО В МИР

Здесь, перед вами дары знаменитые все я исчислю:
Десять талантов золота, двадцать лоханей блестящих,
Семь треножников новых, не бывших в огне...
Гомер, "Илиада", песнь IX

Жизнь фантастичнее затейливых вымыслов. Если бы в пушкинскую пору москвичу сказали, что, не покидая города, его правнуки увидят сокровища египетских гробниц, все богатства Дрезденской галереи и древних народов Мексики, а также "Джоконду" Леонардо да Винчи, живописные шедевры Рима и Токио, то прадед, скорее всего, не поверил бы. Мы же привыкли ничему не удивляться: музей на Волхонке, Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, давно приучил нас к тому, что у нас то и дело гостят "все флаги", искусства разных времен, народов и материков.

Дом на Волхонке - один из самых посещаемых в столице. Восторженные поклонники живописной и пластической красоты сетуют на то, что из-за прекрасных и всех привлекающих выставок не каждый день можно увидеть постоянные залы; кто, скажем, откажется лишний раз полюбоваться Рембрандтом, Боттичелли, Рубенсом... Москвичи с гордостью говорят, что на Волхонке Рембрандтов - шесть, Пуссенов - пять, а среди фламандцев - Рубенс, Йордане, Тенирс... Такой французской коллекции, как в Москве, поискать. Даже парижане говорят, что "барбизонскую школу" лучше всего смотреть у нас, а импрессионисты... Словом, что ни коллекция, что ни имя - восхищение и гордость.

Какое счастье, часто думаю я, что у нас есть музей на Волхонке!

Дом-дворец сравнительно молод, его открыли в 1912 году, хотя мечта о нем зародилась давно, была выношена не одним поколением. Еще мы общались с теми, кто видел его начало, первые шаги, новое рождение-становление в двадцатых годах... И, погружаясь в недавнее былое, видишь ставший теперь далеким, но привлекательный и такой понятно близкий образ Ивана Владимировича Цветаева, создателя музея, его первого директора. Если бы Цветаев мог видеть музей теперь, когда слава о его залах разносится по всему белу свету...

Иван Владимирович происходил из семьи бедного сельского священника. Детство было босоногим, сапоги надевал, входя во Владимир, губернский центр. Латынь изучал при свете лучины в деревенской избе. Увлекся в юности античностью, изучал Грецию и Рим ревностно, почти с фанатическим упорством. Не достигнув тридцатилетнего возраста, стал профессором, видным знатоком в области истории, эпиграфики и искусства. Исследуя итальянские древности, исходил Италию и, как заметила его дочь Марина Цветаева, "на коленях излазил землю вокруг древних памятников и могил", списывая, расшифровывая и толкуя древние письмена. Когда Цветаев возглавил кафедру изящных искусств в Московском университете, он приступил к осуществлению заветной мечты - созданию в Москве музея слепков работ античных и западноевропейских мастеров - пусть студенты, не покидая своего города, изучают искусство. Денег, конечно, не было, но мир не без добрых людей. Мысль о музее родилась в университете, но создавала его вся Москва, и прежде всего ее художественная интеллигенция. Потекли пожертвования, хотя поначалу не слишком обильные. Иван Владимирович обладал даром убеждать. В строительство вложил почти все свое состояние Ю. С. Нечаев-Мальцев, владевший знаменитыми заводами в Гусь-Хрустальном. Кроме неутомимого Цветаева в создании музея участвовали В. М. Васнецов и В. Д. Поленов.

По проекту Романа Ивановича Клейна было возведено в 1898-1915 годах здание классических архитектурных форм - спокойно-монументальное, облицованное белым мрамором. Под московским небом нежданно-негаданно возник архитектурный остров античной Греции. Недаром Клейн ездил изучать архитектуру в Афины, Фивы, а также во Францию, Италию и Германию. Под стройку был отведен участок, где находился старый Колымажный двор. Клейн был хорошим инженером-строителем, его сооружения и сегодня живут деловой жизнью. Он создатель здания универсального магазина "Мюр и Мерилиз" (ныне Центральный универмаг), Бородинского моста и др.

Москва - владелица музея мирового искусства. Он ныне второй в стране по значению, после Эрмитажа. На Волхонке хранятся и показываются памятники Египта, Передней Азии, Древней Греции, Древнего Рима, Византии, стран Западной Европы... В музей была передана живопись Румянцевского музея и западноевропейского собрания Третьяковской галереи. В состав музея влился также Музей нового западного искусства, существовавший некогда в Москве. Кроме частных коллекций (а некоторые из них - мирового значения) в собрание вошли новые поступления. Музей постоянно обогащается за счет находок в Северном Причерноморье, где некогда процветали античные полисы.

Проходя под колоннами, мыслью невольно переносишься на берега Аттики... Невозможно не залюбоваться внутренними покоями, обликом своим воссоздающими разнообразные эпохи. Посетитель, поднявшись по широкой парадной лестнице, попадает в зал с фонтанами; взору открываются греческий и итальянский дворики, помещение с колоннами, напоминающими древнеегипетские связки папирусов, и т. д.

Удивителен и прекрасен дворец, но что может сравниться с художественными творениями гения разных времен и народов! Например, изысканная туалетная ложечка из Древнего Египта, вырезанная из кости, в виде плывущей девушки с цветком лотоса в руках. Тысячелетия назад мастер залюбовался на Ниле купальщицей, чье тело полно жизни, и навсегда запечатлел ее.

Египтолог Милица Матье пишет: "На женских статуях прекрасно передается просвечивающее сквозь прозрачную легкую ткань тело. Впервые в истории мирового искусства египетские скульпторы ставят и решают эти задачи. Как обычно, скульптор свободнее пробовал разрешить интересовавшие его задачи более совершенной передачи натуры именно на статуэтках танцовщиц и служанок. Такие фигурки служили ручками сосудов для притираний, подставками для флаконов и т. п.".

Фаюмские (файюмские) портреты, привезенные из путешествий востоковедом-египтологом Владимиром Голенищевым, поражают неповторимо правдивой достоверностью, объемностью, игрой светотеней,- перед нами встреча через тысячелетия. Они - "как живые". Что ни глаза, ни изгиб бровей, ни складки лба - характер. Наименование связано с оазисом Файюм в Ливийской пустыне, где была сделана первая находка. Портреты имели магическое назначение - на дерево или холст наносилось восковыми красками изображение лица умершего. Делалось это способом энкаустики, то есть выжигания. Подогретый воск покрывали красками и обрабатывали огнем: изображение сохранялось от выцветания, делалось неподвластным воздействию времени. Были и холодные способы обработки восковой живописи. Секреты античного мастерства забыты, и кто знает, будут ли когда восстановлены. Фаюмские портреты говорят нам о том, каким проникновенным искусством обладали художники, следовавшие эллинистическим традициям. Мы не можем не испытывать чувство живейшей благодарности к Владимиру Семеновичу Голенищеву, египтологу, производившему археологические разыскивания на собственные средства и доставившему в Москву коллекции, насчитывающие свыше шести тысяч предметов, нередко единственных! Собрание Голенищева - одно из крупнейших в Европе. В музее хранится математический папирус, приобретенный в свое время Голенищевым, которому также принадлежит честь открытия "Сказки о потерпевшем кораблекрушение", получившей мировую известность.

Музей создавался как собрание слепков, но постепенно в нем сложились коллекции подлинников. Теперь антики занимают зал площадью четыреста квадратных метров. Музей хранит тысячи произведений. Среди выдающихся приобретений - мраморный саркофаг "Опьянение Геракла", торс Афродиты, коринфские вазы, терракотовые статуэтки, бусы, браслеты, кольца,- извлеченные из земли и воды, они цветут древней, но неувядаемой красотой.

Попав под своды греческого зала, вы никогда не пройдете равнодушно мимо античных ваз. Ведь греческая живопись до нас не дошла, и сцены, воспроизведенные на чернофигурных и краснофигурных вазах, переносят нас на средиземноморские берега, в края цветущего лавра. Вот кратер - сосуд, в котором смешивали вино с водой (пить неразбавленный напиток почиталось варварством), на нем изображен Гермес, отдающий маленького Диониса на воспитание нимфам. Ваза того же времени, что и Парфенон. Как будто телелуч дошел из глубины времен и воспроизвел на экране тех, кто ходил любоваться возводимыми колоннами на Акрополь.

Но если не увлекаться, а стремиться увидеть то, что ближе к нашим дням, сразу возникают перед взором иные картины... Редко кто избегнет неодолимого соблазна посмотреть московское собрание импрессионистов, их продолжателей и последователей: Ренуара, Дега, Ван Гога, Гогена, Матисса... Коллекция картин французских художников рубежа столетия - богатейшая в мире. Таитянские полотна Гогена не только доносят дыхание Полинезии, но столько же говорят о единстве природы и человека, живущего в первозданном раю, среди цветов неведомого нам мира. Тропические "пасторали" Гогена - вдохновенная мечта художника о целостном мироощущении, исчезнувшем под напором машинной цивилизации.

Не многие музеи мира могут похвалиться таким собранием картин Огюста Ренуара. Его залитые солнцем полотна мягки, праздничны, проникнуты полнотой бытия. "Купание на Сене", "Обнаженная женщина, сидящая на кушетке", пользующиеся мировой известностью, напоминают о том, что не зря Ренуара называют живописцем счастья.

Дом на Волхонке глубоко вошел в московскую жизнь, события, происходящие в нем, близки всем нам.

Вся страна - от Тихого океана до Балтики - устремилась в Москву, чтобы в памятные недели стать в очередь у музейных решеток, когда на Волхонке показывались спасенные картины Дрезденской галереи... Весна и лето незабываемого 55-го года. Только что принято решение о возвращении живописных сокровищ Германской Демократической Республике. Дрезденские шедевры в Москве посмотрело свыше миллиона человек,- молодые люди готовы были простаивать ночами, лишь бы увидеть картины Тициана, Джорджоне, Корреджо, Тьеполо, Рубенса, Брейгеля, Рембрандта, Дюрера, Кранаха, Эль Греко, Сурбарана, Рафаэля... Поэты писали вдохновенные стихи, посвященные "Сикстинской мадонне". Музей посетили тысячи групп не только из нашей страны, но также из Англии, Италии, США, Франции, Швеции, Японии. В одном из отзывов записано: "...От всего сердца радуюсь мудрому и великодушному шагу правительства, возвратившего народу Германии такую величайшую культурную ценность, как Дрезденская галерея. Счастьем для себя считаю, что мне удалось осмотреть эту сокровищницу искусства". Примечательно, что отзыв этот написал участник войны, инвалид, пострадавший жестоко на фронте,- отходчив русский человек!

Картины и до этой выставки не лежали "без дела" десять долгих лет. Их реставрировали, изучали, подвергали научной обработке выдающиеся деятели культуры: художник Павел Корин, скульптор Сергей Меркуров (он был тогда директором музея), знаток итальянского, голландского и других европейских искусств Борис Виппер...

Значение благородного акта станет особенно осязаемым, если вспомним, что у нас в огне войны погибли дворцы-пригороды, созданные в XVIII веке, и среди них такие, как Царское Село и Петергоф. Нигде и поныне не обнаруживается даже следа знаменитой Янтарной комнаты. Что и говорить о похищенных завоевателями произведениях живописи, скульптуры и декоративно-прикладного искусства. "Уайт-магазин", выходящий в Гамбурге, пишет: "Янтарная комната, сокровища Печорского монастыря, фарфоровые сервизы Екатерины II - это лишь малая, хотя и весьма ценная часть тех поистине неизмеримых культурных богатств, захваченных немецкими оккупантами во время второй мировой войны. Открыто завоевательная политика одновременно служила выполнению расистской программы уничтожения всех "неполноценных рас", всех "недочеловеков", которые должны были, по замыслам нацистов, либо расстаться с жизнью, либо превратиться в рабов". Такова предыстория, связанная с возвращением картин, спасенных от войны.

Немногие события в культурной жизни Москвы можно поставить вровень с появлением в доме на Волхонке прекрасного и несравненного творения Леонардо да Винчи - портрета Моны Лизы - "Джоконды". Шедевр был привезен из Лувра.

Это произведение Леонардо - одно из наиболее полных воплощений того, что оставила потомству эпоха Возрождения. Можно, пожалуй, даже сказать, что "Джоконда" - наиболее знаменитый портрет, и мало на свете работ, которые можно поставить в один ряд с тем, что создал Леонардо... Леонардо называл живопись "внучкой природы и родственницей бога".

Если начать перечислять выставки Москвы, возникнет список без конца и без начала. Но нельзя не повторить: где радость, там и огорчение. Выставки влекут, но приходится ломать голову: как попасть в волшебные чертоги?

Как бы то ни было, хорошо, что в Москве есть музей - окно в художественный мир всего мира. Кстати говоря, когда вы приходите на Волхонку, не обходите соседствующий с основным музейным зданием Кабинет гравюры и рисунка. Собранная здесь коллекция - одна из самых больших в мире, насчитывающая 350 тысяч рисунков и гравюр. И не только западноевропейских мастеров, таких как Дюрер, Веронезе, Рембрандт, Ватто и Буше, но и отечественных и современных. Сама по себе мысль о том, что перед нами листы, с которыми беседовали старые мастера, не может оставить нас равнодушными.

* Оглавление *