Власова Н.А. ВОСПОМИНАНИЯ ОБ УЗКОМ

Публикуются полностью впервые по рукописи, хранящейся в библиотеке санатория РАН "Узкое". Власова Наталья Александровна (1899-1989) специалист по детской дефектологии, старший научный сотрудник Центрального НИИ психиатрии, профессор.

Приближающееся 50-летие санатория "Узкое" напомнило мне, что я в долгу перед "ним". Давно собиралась я поделиться воспоминаниями о старом Узком, рассказать то, что осталось в памяти из далекого детства и передать оставшиеся у меня фотографии тех времен, а так же фотографии Узкого <19>30-х годов. Мои воспоминания об Узком уходят в далекое прошлое. В детстве об Узком, о жизни в нем Трубецких мы не раз слышали от родителей. Фотография этого красивого дома с колоннами висела всегда в спальне нашей матери; ей и отцу она была, очевидно, очень дорога, так же как были дороги и воспоминания, связывавшие их с Узким.

Дело в том, что оканчивая консерваторию, матери моей (она была пианисткой), директором консерватории Сафоновым¹ было предложено давать уроки игры на фортепиано старшим детям Трубецких - Володе, Любе² и Соне. Мать наша дала согласие, и вот произошло знакомство с семьей Трубецких, — но не в их московском доме, а в загородной усадьбе Узкое — это было летом 1895 года. Одновременно, летом этого же года, приехали из Москвы в Узкое два студента Московского Университета — будущие врачи: А.В.Власов и Г.Н.Сперанский. Они должны были стать репетиторами мальчиков Трубецких — Володи и Коли.

Из рассказов матери я знаю, что занятия у детей Трубецких шли без перерыва — зимой и летом. Занятия были ежедневные (кроме праздничных и воскресных дней), они проходили по строгому расписанию. За точным распорядком дня и расписанием занятий, следила сама мать детей - Александра Владимировна Трубецкая.

Дети проходили все предметы, затем языки: французский, немецкий и английский, кроме того были и занятия по фортепиано.

Учителя и воспитатели жили в двух пристроенных к большому дому флигелях (теперешние северный и южный) — в южном доме женский персонал — учительницы и гувернантки, а в северном мужчины — воспитатели и учителя. Флигели тогда соединялись с большим домом нижними застекленными переходами (верхних тогда не было). В большом доме наверху помещались только дети и там же были комнаты нянь. Все детские комнаты — на юго-западную сторону (на большую лужайку перед большой терассой), а классные комнаты были напротив - выходили окнами в парк. Распорядок дня был очень четкий: в 3 часа дня кончались занятия (а начинались в 10 часов утра), и к 4-м часам гонг созывал всех к обеду. В столовой собиралось большое число обитателей Узкого — все дети с гувернантками и учителями, кроме того много родных, всегда гостивших летом в Узком. Время после обеда дети проводили разнообразно и весело, кроме прогулок много удовольствия доставляли всем — и детям, и учителям — игры в теннис, крокет (теннисная площадка осталась и теперь на прежнем месте).

Моя мать, вышедшая замуж в 1898 году за Александра Васильевича Власова, вспоминая о жизни в Узком и о своем дальнейшем знакомстве с семьей Трубецких, рассказывала об отличительных чертах воспитания их детей. Прежде всего, это была большая скромность в поведении и скромность их костюмов, особенно девочек. Бросалось в глаза (по тем временам особенно) совершенно свободное общение с крестьянскими детьми, их сверстниками, их всегда было много в саду, когда играли в горелки.

Отец много рассказывал о встречах и беседах с Сергеем Николаевичем Трубецким, - это был человек редкостного ума, необычайно приветливый, любивший беседовать со студентами. Об этом очень хорошо написал в своих воспоминаниях академик Н.М.Дружинин (стр. 309-310).³ Владелец же Узкого - Петр Николаевич Трубецкой (он был губернским предводителем дворянства) в Узкое приезжал редко и любил эти поездки из Москвы обставлять бешеной гонкой на необъезженных лошадях, которых привозили ему специально из его имения в Херсонской губернии Казацкого, где был большой конный завод Трубецких. Езда, говорят, была красивая, но и рискованная, особенно, когда тройка таких лошадей неслась вниз и вверх от "Небесных ворот".

Мои личные воспоминания относятся к 1928 году, когда я со своими друзьями из 2-го Московского Художественного Театра (2-й МХАТ) в дни студенческих каникул (20-го января) приехала в "Узкое". Добирались мы тогда от Калужской заставы на лошадях — из "Узкого" высылались сани с теплыми одеялами и меховыми мешками. Поездка зимой на санях была очень приятной и показалась нам очень быстрой. Узковский большой дом, конечно, я тут же узнала, ничего не изменилось по сравнению с той фотографией, которая сохранилась у нас в семье.

Когда мы вошли в вестибюль, первое, что бросилось в глаза, это огромное количество лыж (всяких размеров). Тут же в вестибюле нас сразу посвятил в распорядок жизни в "Санузской республике" встретивший нас писатель П.Н.Зайцев,⁴ исполнявший обязанности "наркома развлечений". Прежде всего, мы должны были знать о существовании в "республике" самых различных "наркоматов": спорта, питания, танцев и еще каких-то других. Все было полно шуточных названий и как-то сразу погружало тебя в атмосферу веселого отдыха.

Само изучение на гербе "республики" "Non cogito sed - edo ergo sum" — "Я не размышляю, но ем, следовательно, я существую", — настраивало легко и весело. Но нас предупредили, что режим дня здесь все-таки строгий и его требуется соблюдать" Слушайте гонг!" — сказали нам. Но мы к этому отнеслись несколько легкомысленно и подошли к столовой, когда дверь в нее была уже закрыта, оттуда раздавался шум голосов и звон посуды значит ужин уже начался!... Осторожно приоткрыли дверь (мы думали войти незаметно) — как вдруг нас встретили громом аплодисментов! Мы остолбенели, (я решила, что аплодисменты относятся к Вере Соловьевой — известной актрисе 2-го МХАТа,⁵ но не тут-то было! Это оказывается и было наказание за опоздание к ужину. После такой встречи никто уже не рискнет еще раз опоздать. Столы тогда в столовой были общие, большие, во весь зал, а на столах обилие цветов! — а ведь это был январь месяц! После ужина было всегда много интересных занятий, ставились шарады, причем принимали участие в их постановке люди всех возрастов! (Говорят, что были дни, когда их постановкой руководил сам Константин Сергеевич Станиславский). В гостиной были столики для игры в "Маджонг", очень сложной и интересной игры — построение "Китайской стены".

"Нарком спорта" — геолог профессор Вениамин Аркадьевич Зиль-берминц,⁶ кроме спорта, ведал и музыкой — он сам хорошо играл на рояле и сопровождал постановку шарады "Аида" музыкой (не помню только, кто тогда пел). А заканчивался вечер иногда и танцами. Так случилось и в тот наш приезд в "Узкое". Кто-то после вальса заиграл мазурку, устоять от соблазна танцевать ее я не смогла и охотно согласилась на предложение пригласившего меня на мазурку хозяина "Санузской республики" — директора Василия Александровича.⁷ Танцевал он, несмотря на свой возраст, изумительно! А за лучшее исполнение мазурки даме полагался шуточный приз - огромный поднос с разными бутербродами, который я и получила, и должна была всех угощать. Все это создавало атмосферу хорошего, здорового веселья! Так же как и катанье с гор. Они были построены от колонн центрального фасада с большой высоты, и сани, раскатившись, мчались на другой конец пруда (его тогда не загораживали никакие деревья, и пруд был хорошо виден с центрального балкона). Сани почти каждый раз переезжали пруд, конечное том случае, если не опрокидывались. С 11 часов вечера в доме гасился свет и тот, кто опаздывал, должен был добираться к себе в комнаты со свечой, которую мы зажигали внизу в передней.

И вот даже три, четыре дня, проведенных так в "Узком", то есть в "Санузской республике" были прекрасным отдыхом!

С 1930 года мы с мужем В.А.Зильберминцем в зимние месяцы часто навещали "Узкое", ставшее и нам (как и моим родителям) близким и родным. Но год за годом в нем становилось все тише, шарады и танцы прекратились, но столик с "Маджонгом" еще долго стоял, хотя любителей этой игры становилось все меньше. Ледяная гора тоже исчезла, оставались еще лыжи.

Но все же "Узкое" притягивало всех своим уютом и какой-то особой семейной обстановкой, и многие ученые приезжали отдохнуть туда, иногда даже на день, два. Особенно памятными остались мне вечера, когда приезжали в "Узкое" Отто Юльевич Шмидт и Александр Евгеньевич Ферсман.⁸

Ни того, ни другого не надо было просить рассказывать. Они сами охотно начинали рассказывать о своих путешествиях, граничивших со сказочными событиями. Вечера воспоминаний Александра Евгеньевича у меня запечатлелись на всю жизнь. Он и мой муж, объездившие горы Урала, Кавказа, Крыма, Памира, видевшие и знавшие не только недра этих гор, но и быт народов, населявших эти места, описывали все это так живо, и их рассказы были интересны и полны захватывающих событий.

Иногда мне казалось, что именно в "Узком" зародилась у Ферсмана его поэтическая книга "Воспоминания о камне". Почти всегда такие беседы кончались музыкой. Играл чаще всего мой муж, Вениамин Аркадьевич Зильберминц. Позднее, уже в 1935-37 годах, мы с мужем и дочкой Аленушкой навещали в "Узком" Владимира Ивановича Вернадского,⁹ который тогда подолгу живал в "Узком". Детей он очень любил и радовался, когда мы его навещали.¹⁰

Понемногу "Санузская республика" перестала быть "самостоятельной Санузией", куда-то исчез и глиняный божок (скульптура Жукова),¹¹ так весело смотревший на нас с камина. Тишину нашего любимого "Узкого" теперь только приятно нарушают приезды нашего замечательного Ираклия Луарсабовича Андроникова¹² — его беседы, рассказы, полные изумительных жизнеописаний, юмора и всего того, что так нас обогащает, радует и по-моему дает иногда много больше, чем любые витамины!

А хорошо бы, если бы Ираклий Луарсабович взялся бы за розыски древней истории "Узкого" и окрестностей, и мы бы услыхали бы от него: "А дед Голицына, в свою очередь..." и т.д. Как было бы замечательно поглубже узнать историю дорогого нам "Узкого"! А Академия наук СССР - позаботилась бы, чтобы обезображенное в 1959 году здание церкви было отреставрировано.¹³ Ведь это здание является памятником зодчества XVIII века и должно быть под охраной в числе <других> памятников древней культуры. Нельзя допустить мысли, чтобы ученые, с такой любовью относящиеся к своему санаторию, стремящиеся сохранить и дом, и парк, так спокойно относятся к тому, что на их глазах разрушается. А со зданием церкви — это происходит именно так — оно постепенно разрушается. И я не сомневаюсь, что под теми скромными пожеланиями, которые здесь высказаны академиком Н.М.Дружининым¹⁴ — подпишется каждый. Что делаю и я. Оставляю на память сохранившиеся у меня фотографии 1895 года и более поздние 1929-30-х годов.

Узкое, 1971 г.

* Оглавление *

1 Сафонов Василий Ильич (1852-1918) - пианист, директор Московской консерватории в 1889-1905 гг.

2 Княгиня Любовь Петровна Оболенская, урожденная княжна Трубецкая была крестной матерью Н.А.Власовой.

3 Указаны страницы "Книги отзывов и предложений" санатория "Узкое" за 1948-1986 гг., на которых находятся записи историка Николая Михайловича Дружинина (1866-1986):

"Из старых обитателей Узкого, упомянутых в воспоминаниях профессора Г. Сперанского <...>, я лично, Н<иколай> М<ихайлович> Д<ружинин>, хорошо помню проф<ессора> С.Н.Трубецкого, которого знал, как слушатель его лекций и делегат от 1 курса историко-филологического факультета Московского университета в 1904-1905 гг.

Хотя С.Н. Трубецкой придерживался умеренно - либеральных воззрений и был противником революционных методов, он никогда не навязывал студентам своих политических взглядов и шел навстречу передовой учащейся молодежи. Его лекции пользовались большим успехом.

Когда после кровавого побоища 9 января 1905 г. вспыхнуло массовое стачечное движение и встал вопрос о всеобщей студенческой забастовке, С.Н. Трубецкой был назначен председателем студенческой сходки для решения этого волнующего вопроса. Но он предоставил свободу действий самим студентам и ждал их решения, сидя в профессорской комнатке. Он был сторонником открытых прений и закрытого голосования, но подчинился желанию большинства участников сходки - решить вопрос открытым голованием - в соответствии с предложением революционной фракции. *Мне лично пришлось вести, в качестве делегата от сходки переговоры на эту тему с С.Н. Трубецким как формальным председателем сходки. (Прим. Н.М. Дружинина).

Большинство студентов любило и уважало С.Н.Трубецкого как профессора и человека. (Необходимо помнить, что в 1904 и начале 1905 гг. дифференциация политических течений в рядах студенчества не была еще резко выражена).

4 Зайцев Петр Никанорович (1880-1970) в 1923-1929 гг. член правления Всероссийского союза писателей, в 1926-1928 гг. секретарь издательства "Узел".

5 Соловьева Вера Васильевна (1892-?) - первая исполнительница роли Елены в пьесе М.А. Булгакова "Дни Турбиных" (1926 г.), была женой актера и режиссера Андрея Матвеевича Жилинского (Андрюс - Олека Жилинскас; 1893-1948). Впоследствии они оба эмигрировали.

6 Зильберминц В.А. (1887-после 1938) - впоследствии муж Н.А. Власовой. Арестован 28 июня 1938 г. и, позже, погиб в лагере. Подробнее о нем см.: Волков В.П. "Родина сумеет еще отблагодарить вас..."//Природа. 1988. № 11. С. 48-68; Кумок Я. Письмо к погибшему другу//Огонек. 1987. № 16. С. 12-13.

7 В 1920-х гг. директором санатория "Узкое" (заведующим) был Василий Александрович Черкесов. См.: Вся Москва. Т. 1. М., 1926. С. 215; Вся Москва. М., 1929. С. 919

8 Шмидт О.Ю. (1891-1956); Ферсман А,Е. (1883-1945).

9 Вернадский В.И. (1863-1945) — академик, до революции член ЦК партии конституционных демократов ("кадетов"), учитель В.А. Зильберминца. Пытался освободить его из лагеря, но безуспешно. Об этом см. лит. в прим. 6. В.И.Вернадский также отдыхал в Узком в 1934, 1938-1941 и 1943 гг.

10 Н.А.Власовой принадлежат и неопубликованные "Воспоминания о встречах с Вернадским", оригинал которых хранится в личном архиве ее дочери Е.В. Власовой. Приводим фрагмент, посвященный Узкому: "...наши встречи были чаше всего в санатории "Узкое", куда Владимир Иванович с Натальей Егоровной^* любили приезжать из Ленинграда отдыхать. Зимой 1930 года мы там встретились в январе месяце. Запомнился один вечер, когда Владимир Иванович попросил, чтобы Вениамин Аркадьевич Зильберминц ему что-нибудь сыграл. "Очень хочется послушать что-нибудь Бетховена" — сказал Владимир Иванович. Вениамин Аркадьевич тут же предложил: "А вот мы Вам сыграем с Наташей в 4 руки 5-ю симфонию Бетховена". Я упрашивала Вениамина Аркадьевича, чтобы он играл что-либо один - "Лунную" сонату, например. Владимир Иванович вмешался в наш разговор: "Соната будет потом, сыграйте вдвоем, что хочет Вениамин Аркадьевич". Я согласилась на просьбу Владимира Ивановича и почему-то тут же сказала: "Ведь вот здесь, на этом же рояле, играла моя мама, я ведь совсем не играю так свободно, мама бы огорчилась, если я не так хорошо это исполню" (у меня была тайная надежда, что Владимир Иванович поймет меня и согласится). Но не тут-то было, все получилось наоборот. То, что здесь была моя мама, играла на этом же рояле, его так тронуло, что он прибавил: "Ведь это же так замечательно. Ваша мама только порадуется этому". Он был прав, мама была действительно рада, когда узнала, что мы в "Узком" играли в 4 руки. Конечно, были небольшие ошибки, но все-таки мы играли неплохо, партию правой руки исполнял Вениамин Аркадьевич - это наиболее трудные части, и кончили мы неплохо. Затем, по просьбе Владимира Ивановича, Вениамин Аркадьевич сыграл "Лунную" сонату Бетховена.

Владимир Иванович очень интересовался, что я знаю о жизни здесь Трубецких и главным образом о Сергее Николаевиче Трубецком, ректоре Университета, он его хорошо знал, так же как и Владимира Соловьева, философа, который часто бывал в "Узком".^**

Владимир Иванович много рассказывал о Сергее Николаевиче Трубецком, как его любили студенты. Когда его хоронили, по словам Владимира Ивановича, почти весь путь от Николаевского вокзала до Донского монастыря студенты несли гроб на руках.

В 1936 году, когда Академия наук перебазировалась из Ленинграда в Москву^***, переехали в Москву и Вернадские. Но предпочитал Владимир Иванович жить не в Москве, а в санатории Академии наук "Узкое". Он говорил, что в Москве ему дорог Университет, а там жить негде, в предоставленной ему квартире в одном из небольших особняков в переулках Арбата, он бывал редко и жили они с Наталией Егоровной часто в "Узком". Отдаленность в те годы от Москвы "Узкого" была порядочная - 10 километров, кругом изумительные леса, огромный старинный парк и, главное, тишина и порядок в санатории - все это ему очень полюбилось. Чаше всего мы с мужем там его и навещали, тем более, что этот дом стал и нам близким и родным, там жили в молодости мои родители, там же и мы встретились с Вениамином Аркадьевичем.

Навещали мы Владимира Ивановича тогда и с нашей дочкой Аленушкой, детей он очень любил и всегда радовался ее приезду.

Одно из таких посещений "Узкого" мне особенно запомнилось. Гуляя по залу, Владимир Иванович держал Аленушку за ручку, что-то оживленно ей рассказывал (ей было тогда 3,5 года), а я, довольная, что ребенок в "надежных" руках, оставила их и ушла в биллиардную, где муж с кем-то начал играть. Заинтересовавшись их игрой, я на какое-то время ослабила свое внимание к дочери и, хватившись, пошла в зал, в гостиную - нигде их нет, побежала наверх, в переходах тоже нет, постучала в комнату к Владимиру Ивановичу и застала следующую картину: на большом письменном столе сидела Аленушка, перед ней в кресле Владимир Иванович с какой-то книгой, что-то ей показывал. Мое движение подойти к ним остановила Наталия Егоровна, приложив палец к губам, сделала жест - оставить их. Видимо, она сама радовалась этой беседе ребенка с великим ученым. Я застала, вернее, услышала уже конец: "А когда ты вырастешь, кем же ты хочешь быть?" Ответ был четкий: "геологом", — Вот хорошо, а ты знаешь, что геолог делает?" — "Да, камни ищет!" Восторг Владимира Ивановича был полный, он взял со стола коробку конфет: "Вот тебе сладенькое", — сказал он. "Спасибо, — был ответ Аленушки, — у нас дома такие же есть, спасибо!" Восторг Владимира Ивановича от этого ответа был неописуем, он почувствовал, что с моей стороны тут же может последовать "замечание" дочери за такой "своеобразный" ответ и обратившись к нам с Наталией Егоровной сказал: "Вот искренность и непосредственность ответа ребенка. Да, такое услышишь только из уст ребенка". Книга, которую Владимир Иванович показывал, была полна цветных изображений различных минералов. Пожалуй, это была единственная и последняя встреча Аленушки с великим ученым. Она сдержала свое детское слово - окончила с отличием Геологический факультет университета и пошла по пути отца, посвятив все свои работы его памяти".

11 Жуков Иннокентий Николаевич (1875-1948) - скульптор и поэт.

12 Андронников И.Л. (1908-1990) - писатель, литературовед, исследователь жизни и творчества М.Ю.Лермонтова.

13 В 1959 г. со здания были сняты проржавевшие старые купола и вместо них были устроены почти плоские кровли.

14 Н.М.Дружинин в своих мемуарах, фрагмент которых приведен выше, высказался о необходимости реставрации усадьбы.

* Н.Е. Вернадская, урожденная Старицкая (1860-1943). М.К.

** Сведения о приездах В.С.Соловьева в Узкое до 1900 г. не подтверждены документально. М.К.

*** Академия наук начала переезд в Москву с 1934 г. М.К.

* Оглавление *

Баннерная сеть "Исторические сайты"