Слово об Узком

Остафьево, Архангельское, Абрамцево, Шахматове, Ясная Поляна, Середниково, Мураново, Соколове, Марфино... Сколько еще помещичьих усадеб расположено вокруг Москвы. Они зарождались и становились очагами русской национальной жизни, источниками силы и могущества государства Российского. Каждое из них связано с именами того или иного представителя русской аристократии, хранит память о его жизни и деятельности, о родных и близких ему людях, о важных исторических событиях, участниками которых они были, об их служении на благо Отечества, об их подвигах на поле брани. На протяжении сотен лет в формирование неповторимого национального облика русской культуры, в создание произведений литературы и искусства, получивших мировое признание, в развитие общественной мысли значительный вклад внесли эти "дворянские гнезда", славу которым создавали связанные с ними писатели, мыслители, художники, музыканты, артисты. Многие усадебные комплексы являются шедеврами архитектуры и искусства; знакомство с жизнью русской усадьбы позволяет не только глубже понять прошлое России, но и найти в нем опору и поддержку ныне, использовать в созидании новой жизни все то лучшее, что было создано и накоплено поколениями российской интеллектуальной и художественной элиты.

Нас сегодня поражает, с каким тонким художественным вкусом возводились и обустраивались многие барские усадьбы, как гармонично сочетались они и воздвигнутые рядом храмы с природным ландшафтом, с парками и водоемами, с холмами и оврагами, с лугами и лесами. Имение Узкое, расположенное на Теплостановской возвышенности, является одной из таких достопримечательностей. В его истории, которая делится на четыре периода, связанные с известными дворянскими фамилиями, реальные факты переплетаются с "преданиями старины глубокой".

Три с половиной века прошло с тех пор, как обосновались в этих местах бояре Стрешневы. Максим Федорович был связан родственными отношениями с Михаилом Федоровичем - первым русским государем из династии Романовых. Тихон Никитич Стрешнев, сподвижник Петра Великого, находившийся в родственных связях с российским императором, построил в 1697 году церковь Казанской иконы Божией Матери.

При князьях Голицыных, вступивших во владение имением в 1726 году, Узкое в конце XVIII века приобрело славу одного из лучших, благоустроенных помещичьих имений Подмосковья. Некоторые представители этого дворянского рода пользовавшиеся особой благосклонностью Екатерины Великой, поддерживали тесные контакты с известными деятелями русской культуры. Жена владельца Узкого Владимира Борисовича Голицына княгиня Наталья Петровна, урожденная Чернышева, стала прообразом старой графини в "Пиковой даме" А.С. Пушкина. Имя Марии Алексеевны Голицыной, по мужу Толстой, также владевшей Узким, увековечил А.С. Грибоедов в комедии "Горе от ума": "Что будет говорить княгиня Марья Алексевна!" -восклицал Фамусов, подчеркивая, что мнение этой уважаемой дамы, бывшей фрейлиной, равноценно мнению высшего московского общества. Старожилы Узкого помнят, что часть территории санатория, расположенной за прудами, носит название Марьина роща.

Во время "грозы двенадцатого года" части отступавшей из Москвы французской армии, квартировавшие в Узком и окрестных деревнях, нанесли имению большой материальный ущерб. Говорят, сам Наполеон с колокольни Узковского храма наблюдал за движением своих войск по Старой Калужской дороге. Впоследствии владельцем Узкого становится граф Петр Александрович Толстой - муж "Марьи Алексевны". Он сделал блестящую военную карьеру; участвовал в походах Суворова, воевал с Наполеоном, получил воинский чин генерала от инфантерии, был удостоен всех высших российских орденов, был ближайшим сподвижником Николая I. Выйдя в отставку, он не менее успешно руководил сельским хозяйством Узкого. Посещение усадьбы отставным подполковником Николаем Ильичем Толстым, наверное, тогда казалось ничем особенно не примечательным событием. Но его женитьба на княжне Марии Николаевне Волконской, время, проведенное молодоженами в Узком, и их отъезд оттуда в родовое имение Ясная Поляна по прошествии многих лет стали рассматривать совсем иначе. Ведь это были отец и мать Льва Николаевича Толстого.

В 1883 году Узкое перешло во владение князя Петра Николаевича Трубецкого, человека общительного, энергичного, жизнелюба, позже ставшего губернским предводителем дворянства. Его брат Сергей Николаевич Трубецкой, ученый-гуманитарий, с 1905 года ректор Московского университета, пользовался большим уважением и широкой известностью в научных кругах Москвы. Он поддерживал дружеские отношения с выдающимся философом и поэтом серебряного века Владимиром Соловьевым, который летом 1900 года по его приглашению приехал в Узкое. Друзья рассчитывали вместе отдохнуть и поработать, но судьба распорядилась иначе. Соловьев тяжело заболел и через несколько дней, 31 июля, скончался на руках в Сергея Трубецкого. С тех пор Узкое связано с именем великого русского философа.

Немногие помещичьи дома уцелели в те годы, когда революционная стихия сметала усадьбы с лица земли, как "пристанища классовых врагов", разрушая основы духовной и культурной жизни России. Узкому повезло. Оно, как говорится, "отделалось малой кровью". Многие члены семьи Трубецких после революции эмигрировали за границу. По-разному складывались их судьбы, но и вдали от родины они продолжали трудиться, внося немалый вклад в развитие российской культуры. Выдающимся ученым-гуманитарием стал сын С.Н.Трубецкого Николай Сергеевич, один из основателей Евразийского движения; другой брат владельца Узкого Григорий Николаевич Трубецкой стал дипломатом, играл важную роль в правительстве Юга России барона П.Н.Врангеля.

В первые годы советской власти Узкое защитило от разрушения образцово налаженное в имении землепользование - сельское и садовое хозяйство. У новых властей хватило ума и здравого смысла не разрушать его, использовать накопленный опыт для развития сельского хозяйства в Подмосковье. Что стало бы с Узким, если бы его использование в дальнейшем пошло в этом направлении и имение князей Трубецких превратилось бы целиком в какой-то совхоз или опытную сельскохозяйственную ферму? Но ему была уготована другая участь - оно попало в руки просвещенных людей.

Трудно определить, кому первому пришла в голову мысль превратить Узкое в санаторий, предназначенный для отдыха научной интеллигенции. Одно можно сказать, что инициаторы этой идеи были людьми неглупыми и просвещенными. Лучшее использование Узкого в условиях советской власти, на мой взгляд, трудно было придумать. В течение почти трех четвертей века в нем лечились, отдыхали, трудились многие ученые и деятели культуры нашей страны. Среди них было немало выдающихся личностей, внесших значительный вклад в развитие отечественной и мировой науки и культуры. Они с уважением и благодарностью относились ко всем тем, кто создал Узкое, кто в течение почти трех веков жил в нем, кто превратил его в "райский уголок".

В библиотеке санатория ведется своеобразная "летопись Узкого". Я всегда читаю так называемую "Красную книгу" (книгу в красной обложке) и неизменно нахожу в ней что-то новое, на что не обращал внимания раньше. Красной нитью в "Красной книге" проходит мысль о том, что, несмотря ни на какие потрясения, Узкое всегда остается Узким; сохраняет свой так полюбившийся его поклонникам облик, присущие ему традиции, заложенные еще его дореволюционными обитателями. Узкое представляет собой, как писал один отдыхающий, нечто вроде "заповедника покоя и отдыха", окруженного так отличающейся от него раздражающей и угнетающей действительностью.

Санаторий "Узкое" был открыт в усадьбе в 1922 году. Во время Великой Отечественной войны, когда немцы были под Москвой, он был превращен в полевой госпиталь, а в 1943 году, еще во время войны, Узкое снова распахнуло свои двери для отдыхающих. Несмотря на лихолетье, усадьба выдержала так сказать "испытание на прочность". Вот некоторые записи отдыхавших в нем, относящиеся к тому времени: "Посещая "Узкое" с 1925 года, с огромным удовлетворением отмечаю, что оно осталось все таким же милым, чарующим "Узким" как и прежде, выйдя невредимым из полосы разрухи и бедствий, надвигающихся на Москву", - писал в августе 1943 года профессор А.Шахно. "Я был очень обрадован, найдя парк в полной сохранности и дом чистым и прекрасно отремонтированным" - отмечал академик С.Спасокукоцкий в сентябре 1943 года. "С радостью и удовольствием мы <...> увидели, что "Узкое" на прежней высоте: та же простота и уют, та же забота <...> предупредительность в обслуживании, а кругом та же родная природа". Такую запись в книге сделал в сентябре 1943 года академик С.Наметкин. "Я был крайне поражен, что несмотря на временное прекращение деятельности санатория и занятие его под госпиталь, он так быстро восстановлен в своем прежнем виде", - заметил в декабре 1943 года академик В.Образцов. "Казалось, что между мирной, "довоенной" жизнью и теперешней лежит целая пропасть. И вот, попавши опять в "Узкое", я был поражен, что здесь ничего не изменилось, все по-прежнему, тот же культурный уют, то же радушие, та же заботливость, даже картины висят на своих местах и радуют взгляд", - писал в феврале 1944 года академик И.Артоболевский.

"Узкое" - прекрасное место не только для лечения и отдыха, но и для работы. Вся обстановка санатория, все его живописные окрестности располагают к вдохновенному творчеству. Мысль эта звучит во многих отзывах и заметках, помешенных в "Красной книге". Постепенно вы начинаете "приходить в себя". И наступает работа, - час гармонии, свежие мысли в голове, свежая память, замыслы, каким в суете Москвы не найти своего часа... Закономерно, что под лучшими рассказами замечательной книги академика И.Крачковского "Над арабскими рукописями"<...> стоит пометка "Узкое", - отмечал в 1945 году украинский академик Н.Гудзий. "За две недели сделал здесь больше, чем в Москве за 3 месяца. Работал и дышал свежим воздухом" - писал в 1944 году академик И.Трайнин.

Особенно ярко выражена эта мысль в заметках отдыхавших в "Узком" писателей. "В "Узкое" обычно приезжают люди пожилого возраста. И "Узкое" открывает этим людям, что старости в природе нет. Она дает им яркое чувство полноты жизни, возвращенье к счастливой внутренней целостности, страстную тягу к творчеству, молодость <...> "Узкое" - неповторимо, незабываемо, прекрасно. Оно действует не только целительно, но и нравственно <...> "Узкое" - лучшее место для серьезной, честной, творческой работы. И только одно пожелание: если будете что-либо в нем изменять, делайте это незаметно для Узковцев, чтобы мы опять все нашли по-старому, таким, каким оно было" - писала в апреле 1951 года Мариэтта Шагинян. К.Чуковский создавал в "Узком" воспоминания о Маяковском, Л.Леонов работал над главами романа "Русский лес", академик А.Самсонов завершал книгу о Сталинградской битве. А сколько стихотворений об "Узком" написали поэты Б.Пастернак, А.Безыменский, С.Васильев, С.Маршак, В.Луговской, Якуб Колас!

Устойчивость и постоянство в меняющемся мире, свойственные "Узкому", Н.Гудзий видел прежде всего в следовании персонала санатория и отдыхающими "Узковским традициям": "Почти за четверть века существования своего санаторий "Узкое" создал прекрасные традиции, которые ревностно блюдутся вплоть до сегодняшнего дня". Можно предположить, что известный ученый имел в виду не только традиции санатория Академии наук, но и традиции усадьбы князей Трубецких. Эта же мысль улавливается и у академика А.Несмеянова, будущего президента Академии наук, поблагодарившего в сентябре 1945 года руководство санатория "за отсутствие стандарта".

Удивительно, что Узкое, как бы перенесенное в другую эпоху, превращенное из дворянской усадьбы в санаторий Академии наук СССР, долгое время сохраняло сложившийся в нем интеллектуальный микроклимат, высокую культуру общения, атмосферу сердечности, доброжелательности и взаимопонимания. Так же как и для последних его дореволюционных обитателей князей Трубецких, привыкших к постоянной компании родственников, близких друзей, ощущавших радость от взаимообогащающего общения, Узкое стало любимым местом совместного отдыха, работы и дружеских встреч для многих близких по духу и моральному облику людей. "Всегда мы приезжаем в "Узкое" как в дом близких родных, полный уюта и тепла" - отмечал в апреле 1951 года академик А.Туполев. "Тут составляют тесный круг, в гостиной, в парке и в столовой аборигены всех наук, ... нет склок. Порядок образцовый", - писал в январе 1957 года поэт А.Безыменский.

Они шутливо называли себя "санузовцами", а санаторий "Узкое" именовали "Республика Санузия" и жили по ее особым, придуманным ими самими законами. Возможно, что такого рода "игра" взрослых интеллигентных людей во времена "диктатуры пролетариата" помогала хоть ненадолго выйти из замкнутого круга унылых стереотипов идеологизированной жизни. Недаром академик А.Ферсман в отзыве об "Узком" в мае 1944 года писал: "Тишина, красивая природа, забота о людях, нежный уход, сердечность, спокойствие, четкость уклада, большая культура и прежде всего люди и люди - вот все, что создает "Узкое". Ведь всего этого так не хватало им в повседневной жизни.

Однако удержать старинную усадьбу от ветшания и коррозии в те времена было нелегко. Сохранять Узковские традиции, поддерживать атмосферу вдохновенного творчества, предупреждать об опасности сомнительных экспериментов могло "первое поколение Узковцев": Сперанский, Брусилов, Вернадский, Дружинин, Карпинский, Вавилов, Комаров, Обручев, Ферсман, число которых с каждым годом становилось все меньше. Некоторые из них, помня дореволюционное Узкое, сохранили память о его обитателях.

Болезненно воспринимали старожилы-узковцы, как на их глазах разрушаются постройки, загрязняются пруды, гибнут зеленые насаждения. Еще в августе 1947 года академик С.Вавилов, будущий президент Академии, писал, что "надо решить вопрос с церковью. Она не может оставаться в виде руин, вызывающих ненужные разговоры". Однако вряд ли это замечание заслуженного ученого могло в то время кого-то убедить в необходимости реставрации церкви. Кроме раздражения оно не могло вызвать у властей никаких других чувств. Не исключено также, что подобного рода "крамольные мысли" дорого обошлись академику. Но ученые продолжали настаивать на ремонте церкви. Так, в 1971 году профессор Н.Власова требует "чтобы обезображенное в 1959 году здание церкви было отреставрировано".

Главную опасность для Узкого, конечно, представлял надвигающийся на него город. "За последние годы город более чем в два раза приблизился к "Узкому". В этих условиях сохранить в неприкосновенности чудесный зеленый массив "Узкого" нелегко" - писал в 1959 году член-корреспондент АН СССР Р.Аванесов. "Отвратима ли угрожающая "Узкому" опасность? - задает вопрос академик Б.Астауров. - Отпраздновав свой полувековой юбилей, будет ли оно здравствовать и процветать. Доживет ли до своего столетнего юбилея или погибнет"? Старожилы-Узковцы вспоминают прошлое, время "Республики Санузии", традиционные музыкальные и литературные вечера, вечерние прогулки на самое высокое место на краю оврага, откуда отдыхающие любовались огнями Москвы, катания на санях с пологой горки, спускающейся от усадьбы к прудам. "Год за годом <..> становилось все тише, шарады и танцы прекратились <...> Ледяная гора тоже исчезла...", - сожалеет профессор Н.Власова. - Нельзя допустить мысли, чтобы ученые, с такой любовью относящиеся к своему санаторию, стремившиеся сохранить и дом и парк, так спокойно относятся к тому, что на их глазах разрушается".

Как и многие старожилы "Узкого", автор этих строк много раз отдыхал и работал в этом пользующемся высокой репутацией академическом санатории. Впервые мне довелось побывать в "Узком" в конце 1950-х годов. Будучи в то время молодым кандидатом наук, я отправился в Узкое по приглашению отдыхавшего там известного востоковеда, профессора А.Дьякова для обсуждения некоторых срочных вопросов... Я хорошо запомнил мою первую встречу с "Узким". Туда я добирался от Калужской площади на автобусе, с интересом рассматривая незнакомые окрестности Москвы. После Ленинского проспекта сразу начались строительные площадки и новостройки, между которыми мелькали деревья. Потом начался густой лес. Кондуктор объявил: "Санаторий "Узкое". Кроме "Небесных ворот" никаких построек кругом не было. Бодро прошагал по дороге до церкви. Меня не очень удивило ее плачевное состояние, наверное, удивился бы больше, если бы увидел храм в надлежащем виде.

Поджидая меня, профессор Дьяков гулял по дорожке около здания санатория. Милиционер строго посмотрел на меня и пропустил лишь после того, как убедился, что на меня заказан пропуск. Мы погуляли с Алексеем Михайловичем по парку, после чего он, как гостеприимный хозяин и старожил санатория, рассказывал о различных его достопримечательностях. Особенно подробно говорил он о почетном академике Н.А.Морозове и его коллекции живописи, хранящейся в "Узком" в бильярдной комнате и других помещениях. "Обратите внимание на бильярд,- сказал Дьяков, - он также представляет историческую ценность. Ведь на нем играли Маяковский и Луначарский. Не знаю, был ли он в этом здании при Трубецких". Сколько потом времени провел я в этой комнате, с увлечением играя на "историческом бильярде", лучше и строже которого мне редко приходилось встречать. Из всех картин, которые я увидел в первый раз, самое большое впечатление произвела "Купальщица" художника А.Х.Риделя, может быть потому, что профессор Дьяков рассказал о ней интересную легенду.

Покидая "Узкое", я не мог предположить, что расстаюсь с ним больше чем на двадцать лет. Ведь путевки в этот самый престижный академический санаторий выдавались при строгом соблюдении табеля о рангах. С конца 1970-х годов вместе с женой я ежегодно отдыхал и работал в "Узком". Так же как многие ученые и деятели культуры, о которых идет речь в этой книге, я полюбил этот "приют спокойствия, трудов и вдохновенья". Если когда-нибудь будет составлена библиография трудов ученых и писателей, созданных в "Узком", я думаю, что и моим работам в ней найдется место.

Но увы, как, к сожалению, правы были старожилы Узкого, с тревогой наблюдавшие наступление города, постепенно разрушавшего гармонию усадьбы, истреблявшего все живое. Кроме разрушительных сил урбанизации нельзя обойти молчанием и варварское отношение людей к этой земле обетованной. С конца 1980-х годов "Узкое" начало подвергаться систематическому разрушению со стороны тех, кто демократические преобразования понимает как вседозволенность, как возможность игнорировать традиционные нормы и принципы высокой русской культуры, кто считает, что существующие законы писаны не для них.

Грустно и горько писать о том, как буквально на моих глазах началось разрушение культурного и природного комплекса Узкого, как ломая изгороди, не слушая увещевания милиционеров, на территорию начали проникать агрессивно настроенные люди. Они уничтожили скамейку, на которой любил отдыхать Пастернак, ломали деревья, рвали цветы, засоряли пруды, выгуливали собак, чьи-то собаки загрызли косулю, после чего эти великолепные животные, обитавшие в лесопарке Узкого, куда-то бесследно иcчезли, перестали встречаться и зайцы, которыми я любовался во время лыжных прогулок. Все реже попадаются белки, которые когда-то в изобилии водились в парке. Криминальные элементы начали "осваивать" здание санатория, произошли кражи ценных картин... Хочется верить, что разрушительная стихия недолго будет бушевать над Узким, как и над всей нашей многострадальной страной; здравый смысл восторжествует, здоровые силы нашего общества одержат победу, но останется ли что-нибудь после нее от Узкого?... Такие невеселые разговоры несколько лет назад мы вели с ныне покойным академиком Никитой Ильичем Толстым, гуляя по дорожкам санатория. Сколько интересных, нигде не зафиксированных историй о владельцах Узкого из родов Толстых, Трубецких, Голицыных знал Никита Ильич. Он все собирался систематизировать их и записать, но, к сожалению, не успел... Мне приходилось часто слышать много интересного, неизвестного ранее об Узком, его дореволюционной и послереволюционной истории от старожилов Узкого. Многих из них уже нет в живых, и то, что они знали и помнили больше никогда никто не услышит.

В разговорах с Узковцами часто возникал вопрос о том, что было бы очень важно создать книгу об Узком, о его прошлом и настоящем, которая могла бы в то же время привлечь внимание к проблеме Узкого. Мысль эту неоднократно высказывали авторы "Красной книги". "Об Узком должна быть написана, и, конечно, будет написана, большая содержательная и занимательная книга, - я в этом не сомневаюсь, - ибо здесь, отдыхали, мыслили и творили многочисленные, крупнейшие деятели нашей страны", - писал в феврале 1952 года академик К.Скрябин.

"А хорошо бы, если бы Ираклий Андронников взялся бы за розыски древней истории <...> Как было бы замечательно получше узнать историю дорогого нам "Узкого", - писала профессор Н.Власова. К сожалению, Ираклий Андронников, тоже кстати старожил Узкого, немало сделавший в создании той замечательной культурной атмосферы, которой так сегодня не хватает в Узком, уже ничего больше не расскажет и не напишет.

Автор монографии, которую вы держите в руках - историк Михаил Коробко, давно занимается исследованием усадьбы, провел значительные архивные изыскания, изучил много материалов, имеющих отношение к данной теме, опубликовал ряд статей об Узком. Надеюсь, что его книга вызовет интерес у читателей, как что-то знающих об Узком, так и не ведающих о его существовании и, главное, пробудит желание узнать еще что-то об Узком и других подобных ему старинных русских усадьбах, изучение истории которых должно способствовать более глубокому познанию, а, следовательно, и возрождению России.

Академик Е.П.Челышев

* Оглавление *

Баннерная сеть "Исторические сайты"