Старые карты Москвы

Музеи Москвы

Книги о Москве

Статьи о Москве

Каталог ссылок

Найти:
на сайте
testan.narod.ru Народ.Ру Яндексе

---

Подпишись на рассылку
О Московском крае:

Часть II

Глава I. Страна, которой не было на карте

Герб "Республики Санузии"

После отъезда Трубецких судьба Узкого сложилась более благоприятно, чем у других усадеб, покинутых своими хозяевами. Несмотря ни на что, удалось сохранить основные усадебные постройки и часть предметов интерьера.

Еще после февральской ревоюции всевозможные экспроприации и другие вольности, позволяемые себе крестьянами в помещичьих имениях, погубили множество памятников старины. Владельцы не были способны принять меры к охране усадеб и сами зачастую уезжали, оставляя все нажитое веками на попечение слуг. Поскольку существование ряда интереснейших коллекций зависело от обстановки на местах, необходимо было принять меры к их охране и спасению. Комиссия по народному образованию Московской городской думы постановила создать сспециальный денежный фонд для приобретений и вывоза в Москву предметов искусства из усадеб и подмосковных городов. Но после октябрьских боев дума была распущена. Поэтому вывозы "усадебных" вещей в город начались только после переворота. Естественно, тогда платить за это законным владельцам уже никто не собирался. При вывозах, зачастую проводившихся без фотофикации, неизбежно нарушалась цельность усадебных интерьеров. Однако в тогдашних условиях это был единственный способ спасти наиболее ценное. Ведь зачастую то, что не успевали вывезти, уничтожалось.

В поисках художественных ценностей эмиссары Музейного отдела Наркомпроса в кратчайшие сроки обследовали 137 усадеб, в том числе 71 подмосковную. В это число вошло и Узкое, которое посетил Владимир Антонович Мамуровский (1890 - 1974), работавший в отделе с 1 сентября 1918 года. В усадьбе не оказалось почти ничего, заслуживающего внимания с художественной точки зрения. Поэтому для вывоза в Москву была отобрана лишь часть книг. Два ящика с ними захватили с собой при эвакуации архива, части библиотеки, рисунков и картин художников западноевропейских и русских школ XVII - XIX веков из соседней усадьбы Ясенево. В Москве они были распределены по различным хранилищам. Книги из Узкого были переданы Румянцевскому музею, фонды которого послужили основой нынешней Российской Государственной библиотеки.¹

Жуков И.Н. Статуэтка "Санузка - бог счастья". 1920-е гг. Обожженная глина. Из изд.: Красная нива. 1928. №9. С.16.

Большую часть обстановки вывезли из Узкого во время гражданской войны волостные совдепы.² Однако, основная часть библиотеки, составлявшая около 15 тысяч книг, и часть других предметов все же остались в усадьбе.³

В голодные 1919 - 1920 годы в Узком находился санаторий для ослабленных детей.⁴ После его вывода усадьба вновь опустела. 15 апреля 1921 года хозяйственные постройки вместе с земельными угодьями были переданы Луговому опорному пункту, вскоре преобразованному в рассадник кормовых трав (с 1926 года - Опытное поле по кормовому вопросу, позже - совхоз). По результатам работы этой организации, занимавшейся постановкой и проведением сельскохозяйственных экспериментов, в 1926 - 1929 годах было издано четыре тома научных трудов.⁵ В одном из них описаны проблемы, с которыми столкнулись организаторы пункта. Имение "…так сильно пострадало за первые годы революции, что к моменту организации рассадника не имело налаженного рабочего аппарата, полевые земли были запущены, сельскохозяйственный инвентарь отсутствовал. Поэтому первые два года жизни (1921 и 1922) учреждение вело голую борьбу за существование, когда все внимание специального персонала было сосредоточено на поддержании прочного хозяйственного аппарата и приобретении живого и мертвого инвентаря".⁶ Чтобы получить большой участок для рассадки трав и проведения опытов, лес на площади 8,18 га справа от "небесных" ворот был выкорчеван. Одновременно входившее в состав Узкого имение Большое Голубино было обменено у крестьян одноименного сельца на 13,11 га "пустырной земли".⁷ Находившаяся там усадьба вскоре была уничтожена. Ныне по этой части бывшего владения Трубецких проходит Голубинская улица.

Главный дом. Вид с севера. Фото 1928 г. Из изд.: Красная нива. 1928. №9. C.16.

В постреволюционное время славу Узкому принес знаменитый санаторий, первоначально находившийся в ведении Центральной комиссии по улучшению быта ученых (ЦКУБУ).⁸ Решение о его организации в основных усадебных постройках - главном доме и флигеле - было принято в феврале 1922 года. После этого началось приспособление помещений под санаторные нужды (хозяйственные постройки в 1920-х гг. оставались в ведении опытного поля). А уже 14 мая состоялось торжественное открытие санатория. В этот день в главном доме Узкого под председательством главы ЦКУБУ А.Б.Халатова, было организовано выездное заседание Комиссии. На нем присутствовали и другие члены ЦКУБУ - Н.И.Гиндин и нарком здравоохранения Н.А.Семашко, а также руководители основных высших учебных заведений страны (с правом совещательного голоса) профессора А.В.Кубицкий и О.К.Ланге (оба - заместители ректора 1-го МГУ), ректор 11-го МГУ С.С.Наметкин, один из организаторов Центрального аэрогидродинамического института ЦАГИ) С.А.Чаплыгин, впоследствии академик, и приехавший из Петрограда Д.К.Заболотный. Кроме того, Узкое посетил и О.Ю.Шмидт.⁹

К.С.Станиславский и американский антрепренер Морис Гест в УЗКОМ. Фото 1926 г. Частное собрание (Москва). Публикуется впервые.

Поскольку не все приглашенные на открытие представители высших учебных заведений смогли прибыть в Узкое для участия в заседании ЦКУБУ, было признано "желательным" провести в санатории 28 мая вторичное заседание, но оно не состоялось, фактически же санаторий или, как его иногда называли, дом отдыха, начал функционировать с 20 мая, поскольку именно с того дня здесь поселились отдыхающие.

Санаторий традиционно отличался безупречным персоналом, в значительной степени формировавшимся из местных крестьян села Узкое.

В Узком отдыхали и работали практически все крупнейшие ученые страны, академики и члены-корреспонденты Академии наук, деятели культуры и искусства: В.И.Вернадский, Д.Н.Анучин, В.А.Обручев, А.Н.Павлов, А.Е.Ферсман; основатель научной школы неорганической химии Н.Д.Зелинский; химики И.А.Каблуков и Н.М.Кижнер; математик Н.Н.Лузин; историки М.М.Богословский, Н.И.Кареев и М.В.Нечкина; астроном С.П.Глазенап; организатор и первый директор Института биофизики П.П.Лазарев; профессора Б.З.Коленко, С.А.Котляревский, А.Н.Реформаторский, М.Н.Розанов, П.Н.Сакулин, Б.И.Сыромятников, А.Н.Филлипов, А.Б.Фохт; литературовед Д.Д.Благой; искусствовед и коллекционер А.А.Сидоров; директор Института эволюционной морфологии А.Н.Северцов; Ю.А.Косыгин, впоследствии известный академик-геолог; его отец профессор А.И.Косыгин; Р.Ю.Шмидт; князь Д. И. Шаховской, бывший народоволец Н.Л.Мещреряков; отставной инспектор кавалерии Красной армии А.А.Брусилов; директор Московского народного хорового училища (бывшего Синодального) А.Д. Кастальский; скульпторы Н.А.Андреев и И.Н.Жуков; пианист А.Б.Гольденвейзер; художники А.М.Васнецов, И.Э.Грабарь, С.Д.Милорадович, И.Н.Павлов, В.Д.Фалилеев; писатели В.В.Вересаев, С.Я.Елпатьевский, П.Н.Зайцев, И.С.Рукавишников, Н.Д. Телешов, А.И.Цветаева, К. И. Чуковский; поэты С.А.Есенин, О.Э.Мандельштам, В.В.Маяковский, И.П.Уткин; актрисы О.Л.Книппер-Чехова, Н.А.Луначарская-Розенель, О.С.Соболевская и В.С.Соловьева (Жилинская), пианистка Н.И.Голубовская, актер Н.А.Подгорный, режиссер К.С.Станиславский со своим непременным секретарем О.С.Бокшанской; народные комиссары Н.А.Семашко (здравоохранения) и А.В.Луначарский (просвещения) и многие другие. Чтобы только перечислить всех, кто отдыхал в Узком с двадцатых годов по настоящее время, понадобилась бы, наверное, еще одна такая же книга. Но даже она не исчерпала бы всех персоналий, связанных с усадьбой. Ведь многие приезжали в нее на несколько часов, чтобы навестить своих друзей и близких.

Первые дни обосновавшегося в Узком санатория едва не ознаменовались трагедией. Уже в июле 1922 года сотрудниками Государственного политического управления была предпринята попытка задержать одного из отдыхающих - профессора Александра Ивановича Угримова (1874 - 1974), который как председатель Московского общества сельского хозяйства входил в руководство Помгола - комиссии, оказывавшей помощь жителям голодающего Поволжья. Арест не состоялся по чистой случайности. Гепеушники не удосужились выяснить, где находится А.И.Угримов, явившись вместо Узкого в московскую квартиру профессора, находившуюся в районе Арбата в здании на углу Никольского (ныне Плотникова) переулка и Сивцева Вражка (это здание описано в романе Б.Л.Пастернака "Доктор Живаго" в качестве "дома Громеко"). "Я жила в проходной комнате, рядом со спальней родителей, но их в Москве не было, - вспоминала дочь Угримова - Вера Александровна (по мужу Рещикова). - Отец в то время был в Узком, бывшем имении Трубецких, переданном к тому времени <Ц>КУБУ, в нем был устроен дом отдыха. А мать и брат (Александр Александрович Угримов) были в деревне неподалеку от Москвы, где мой отец - агроном - был директором сельхозстанции. И вот меня стали допрашивать:

Главный дом и северный флигель (западные фасады). Фото 1927 г. Из изд.: Пять лет работы Центральной комиссии по улучшению быта ученых при Совете народных комиссаров РСФСР (ЦЕКУБУ). 1921—1926. М.. 1927. С.19

- Где отец?

Я сказала, что не знаю.

- Где отец? Вы не можете не знать.

Говорю, что я действительно не знаю.

Расспросив меня еще некоторое время таким образом, чекист пошел в переднюю, где висел телефон, и позвонил куда надо. И я слышу, как он говорит:

- Да, но дочь здесь … Как взять?

Телефон висел тогда на стене, рядом была полочка и на ней повестка из <Ц>КУБУ, по которой они, конечно, узнали местонахождение Узкого и что отец там."¹⁰

Казалось бы, теперь арест А.И.Угримова стал неизбежен, но его дочь сумела незаметно от чекистов отправить горничную с запиской к своему дяде профессору-электротехнику Борису Ивановичу Угримову (1872 -1941), жившему в Староконюшенном переулке. В то время он занимал пост заместителя председателя ГОЭЛРО, и, как большое начальство имел персональную лошадь. Б.И.Угримов сумел добраться до Узкого раньше чекистов и предупредить своего брата о нависшей над ним опасности, после чего тот успел скрыться. Трое сотрудников ГПУ отправились в усадьбу лишь рано утром, потратив время на ночной обыск в квартире А.И.Угримова. Но того, кто им был нужен, уже в Узком не было. Ни с чем они вернулись на Сивцев Вражек, "…в буквальном смысле озверелые оттого, что отца в Узком не обнаружили, - свидетельствует В.А,Рещикова. - Войдя ко мне в комнату, смотрели под кроватью, шарили по шкапам, вообще вели себя глупо и примитивно. Я же была очень довольна, что успели мы с Машей предупредить отца. Вскоре, очень рассерженные, что отца нет дома, они ушли."¹¹ В эту ночь подобные обыски и аресты прошли на квартирах ряда представителей интеллигенции; писателя М.А.Осоргина, профессоров - историка А.А.Кизеветтера, философа Б.П.Вышеславцева, ректора 1-го МГУ М.М.Новикова и многих других. Среди арестованных был старший сын Е.Н.Трубецкого - Сергей Евгениевич Трубецкой (1890 - 1949), тогда бывший управляющим делами Государственного сельскохозяйственного синдиката.

Группа ученых на террасе санатория "Узкое". Слева направо сидят: Н.Д.Зелинский, И.А.Каблуков, Н.М.Кижнер и А.Н.Северцов; стоят Н.Н.Лузин, М.Н.Розанов и В.И.Вернадский. Фото 1934 г. Архив РАН.

У А.И.Угримова, вернувшегося вечером домой, вскоре не выдержали нервы, и он сам пошел в ГПУ, чтобы узнать, в чем его обвиняют. Ему сообщили, что конкретных претензий нет, но так как он является "нежелательным элементом", то через месяц должен быть выслан из РСФСР с семьей. В сентябре 1922 года А.И.Угримов, С.Е.Трубецкой и другие вместе с семьями отправились в Германию на печально известном "философском" пароходе. Впоследствии они переехали во Францию. В 1947 году А.И.Угримов со своей дочерью и внучками вернулся на родину, где работал агрономом на опытных сельскохозяйственных станциях в Калужской и ульяновской областях. В 1957 году он был полностью реабилитирован.

"В Узком чувствуется несмолкаемый праздник, благодаря обилию цветов и культурных развлечений. Дух обитателей за месяц успевает окрепнуть, ободриться, озонироваться, получить запас энергии для дальнейшей работы,¹² - писал в одной из первых статей о санатории один из посетителей - писатель Павел Кузьмич Белецкий (1871 -1934), тогда работавший под литературным псевдонимом "Гость".

Однообразие загородной жизни скрашивала так называемая "Республика Санузия" - шуточное "государство", организованное жителями Узкого. Название "республики", разумеется, возникло от словосочетания "санаторий "Узкое". Но не исключено, что оно было интерпретировано в этой форме по аналогии с Ванузией, названием источника в Италии, вблизи которого жил древнеримский поэт Вергилий, автор "Энеиды".

Структура "Санузии" в известной степени пародировала тогдашнее государственное устройство. Ее "отраслями" ведали наркоматы" - развлечений, спорта и др., управляемые соответствующими "наркомами", над которыми в свою очередь, был властен только "правитель". Его воле, по свидетельству писателя Н.Д.Телешова, "…беспрекословно все подчинялись, тоже, конечно, весело и шутя. С его разрешения произносились за столом веселые речи, остроты, а в зале устраивались чтения и разные вечера и концерты. Вступительное слово избранного правителя обычно начиналось постановлением:

- Всякий, въезжающий с шоссе в ворота Цекубу, должен тут же забыть о своем возрасте, сколько бы лет ему не было - двадцать ли, восемьдесят ли, все равно забыть и не вспоминать об этом впредь до выезда обратно.

Это постановление имело свой резон, так как среди гостящих были преимущественно старики, которые здесь чувствовали себя действительно "вне возраста", что, конечно, очень содействовало приятному отдыху."¹³

На создание "Республики" отчасти оказали влияние и географические условия. Сообщение санатория с Москвой было исключительно автомобильным или санным (в зависимости от времени года). В силу этого обитатели санатория оказывались в изоляции от бурной столичной жизни. Двухнедельное или месячное пребывание в замкнутом мире научно-художественной интеллигенции, где все знали друг друга, имело как положительные, так и отрицательные стороны. Человек, стремившийся отдохнуть, не мог выбраться из среды знакомых и коллег, и был вынужден "вариться в собственном соку", встречая одних и тех же людей за завтраками, обедами и ужинами, в читальне и бильярдной, а то и в своей палате. Единственным выходом из этого положения была возможность свести к шутке то, что раздражало. Это и было целью создания "Республики Санузии", "…населенной учеными и сочувствующими ученым жителями, которым равно покровительствует местный бог СанУзка",¹⁴ - писал в самом конце 1928 года еженедельный журнал "Красная нива", перехвативший эстафету у своего дореволюционного аналога. "Бог счастья СанУзка" - глиняная статуэтка работы скульптора И.Н.Жукова - находился на камине в читальне санатория. Для каждого вновь прибывшего в "Узкое существовало нечто вроде ритуала: "Путешественника вводят первым делом в читальню. Он жадно перелистывает страницы пяти больших книг в кожаных переплетах, заполненных постановлениями, декретами, заметками, росчерками, рисунками; и здесь уясняется ему, что он находится в республике Санузии <…> Многочисленные записи в книгах содержат ряд ценных, хотя и однообразных данных о возникновении и характере республики. Подлинные подписи выдающихся ученых, перебывавших в этих местах, подтверждают достоверность существования республики, герб которой, нарисованный художником Фалилеевым, украшает меню, накладывая своеобразный отпечаток на постановку дела народного продовольствия. Изречение на гербе - "Я не размышляю, но ем, следовательно, существую" - вводит в самую гущу вопросов жизни и быта санУзкого населения, насчитывающего девяносто пять поколений, если за поколение принять двухнедельный срок пребывания на отдыхе".¹⁵

В столовой санатория "Узкое". Третий справа - А.Е. Ферсман, пятый - О.Ю.Шмидт. Фото 1930 г. Собрание Е.В.Власовой (Москва). Публикуется впервые.

Первым правителем "Санузии" стал профессор Московского университета литературовед П.Н.Сакулин. "С благодарностью вспоминаю о времени Вашего санузского царствования, - писал ему К.С.Станиславский. - Вы и Борис Иванович <Сыромятников - М.К.> оказались незаменимыми по остроте, изобретательности, энергии… После вас все изменилось и пошло не так. Смех, стихи, журнал - прекратились, а какие выступления…!"¹⁶

Другой профессор - психиатр В.К.Хорошко - со своей стороны свидетельствовал, что сам Станиславский принимал деятельное участие в организации развлечений: "В Узком К<онстантин> С<ергеевич> подарил нам вечер декламации, читал Скупого рыцаря, Брута, Фамусова. Он был тогда в ударе. Стон стоял от выражений восторга… Аудитория была и искушенная, и дружественная, и необычайно взволнованная - все пришли в какое-то состояние безудержного двигательного возбуждения: встали, ходили, все говорили, усиленно жестикулировали; эмоции переливались через край… Я думаю, что этот вечер был одним из триумфальных моментов гениального артиста".¹⁷

18 августа население "Республики" торжественно проводило К. С.Станиславского в Москву. Директор хорового училища А.Д.Кастальский передал ему ноты "Прощального привета санузских граждан", тут же наполненного всеми присутствующими. "Меня профессора проводили из Цекубу с шиком. Когда я пришел к обеду, ничего не зная, то увидел, что мне приготовлено особое кресло, к которому было привязано целое дерево с красными ягодами калины. Весь стол забросан цветами. При моем появлении все встали и аплодировали. За обедом начались напутственные речи, провожавшие меня за границу. Прежде всего говорил <А.Н.> Реформатский… о моей личности, т.е. мою характеристику. Потом старик <Д.Н.> Анучин говорил мне приветствие от лица профессоров. Потом знаменитый профессор <А.П.> Павлов говорил о слиянии искусства с наукой. Потом профессор С.А.Котлярсвский говорил о национальном и общественном значении и миссии нашей поездки <в Америку - М.К.>, Потом профессор Хорошко (психиатр) говорил о значении М<осковского> Х<удожественного> Т<еатра> для его поколения молодежи. Потом профессор Филиппов А.Н. (историк) говорил тоже о моей личности среди профессоров. Потом еще кто-то говорил и, наконец, я должен был сказать ответную речь. Мне был подан шикарный автомобиль, и при аплодисментах всех профессоров я уехал из Санузского (или дома отдыха)".¹⁸

"Республика Санузия" нашла свое воплощение и в интерьерах главного дома, подвергшихся неизбежной коррекции по сравнению с предыдущим временем. Помимо книг и статуэтки в читальне, в столовой появились гравюры с видами Узкого, выполненные И.Н.Павловым, и рисунки художника В.Д.Фалилеева, по-видимому, также гравированные. В.Д.Фалилеев, побывав в Узком в январе 1923 года, выполнил ряд силуэтных портретов отдыхающих. Очевидно, тогда же им была нарисована и эмблема "Республики", являющаяся пародией на герб Трубецких, в то время еще украшавший фронтон бывшего барского дома. Несмотря на то, что В.Д.Фалилеев вскоре эмигрировал из страны, его работы некоторое время продолжали появляться на советских выставках.

"Санузия" имела как бы две стороны: официальную и другую, более камерную и интимную, поскольку ученые не всегда хотели считаться с санаторным "монастырским" режимом. Они могли устроить некоторые мероприятия в неурочные часы, танцевать запрещенные танцы и т.п. На случай внезапного появления директора или кого-то из администрации известные люди с учеными заслугами и именами были вынуждены по очереди дежурить у двери.¹⁹ Тогда еще унять "расшалившихся" ученых в административном порядке было невозможно, с ними еще кое-как считались. Кроме того, пофрондировать, проиграв в "Санузию", любило и начальство: тот же нарком А.В.Луначарский. Поэтому "Республику" волей-неволей приходилось терпеть, а ее герб украсил собою санаторное меню, что означало официальное признание "Санузии" руководством "Узкого".²⁰

Риди А. Игра на бильярде в УЗКОМ. Карикатура. Б.; тушь. 1932 г. Справа изображена поэт И.П.Уткин. В верхнем углу надпись: От трех бортов "к Зезулину", а нога "в сапоге. Га-га-га-га!" Собрание санатория РАН '"Узкое" Публикуется впервые.

А.В.Луначарский очень любил играть в санатории на бильярде, хотя игроком был неважным, тогда как, напротив, один из его постоянных партнеров, В.В.Маяковский, играл великолепно. Хорошим игроком был и И.П.Уткин, любивший похвастать, что плавает, как Байрон, а играет на бильярде, как Маяковский. Разногласия по вопросам литературной политики не мешали ни А.В.Луначарскому, ни В.В.Маяковскому сохранять приятельские отношения. Н.А.Луначарская-Розенель вспоминала:

"…в санатории "Узкое" я видела, как Луначарский и Маяковский, случайно там встретившиеся, шагали по знаменитой еловой аллее, <в действительности - лиственничной - М.К.> - и если и спорили, то, во всяком случае, с уважением и симпатией друг к другу. А с прогулки пошли прямо к бильярду."²¹

В 1928 году в Узком жил поэт Осип Эмильевич Мандельштам со своей женой Надеждой Яковлевной, урожденной Хазиной. Позднее он вспоминал "…автомобильные поездки в Узкое <…> мимо толстобрюхих бревенчатых изб, где капустные заготовки огородников как ядра с зелеными фитилями. Эти бледно-зеленые капустные бомбы, нагроможденные в безбожном изобилии, отдаленно мне напоминали пирамиду черепов на скучной картине Верещагина."²²

Узкое оставило не совсем приятный осадок в душе поэта. Его поразила атмосфера комнаты, где умер В.С.Соловьев, переоборудованной в читальню. По свидетельству Н.Я.Мандельштам: "Когда мы жили в Узком, санатории Цекубу, разместившемся в усадьбе Трубецких, где умер Соловьев, 0<сип> М<андельштам> поражался, как равнодушно советские ученые занимаются своими делами, пишут статейки, почитывают газеты и слушают радио в том самом кабинете, где <…> умер Владимир Соловьев. Я тогда не знала ничего про Соловьева, и он с отвращением мне сказал: "Такая же дикарка, как они"… От этой профессорской толпы у О.М. появилось ощущение варварского нашествия в священные места русской культуры. Он мало с кем разговаривал в таких местах и держался обособленно".²³

В конце 1920-х годов в печати началась кампания против Центральной комиссии по улучшению быта ученых как учреждения, собравшего под своей крышей старых буржуазных специалистов и предоставившего им отличные условия работы и отдыха. Некоторые из журналистов "…вдруг сорвались и лают на ЦКУБУ, которая, очевидно, мозолит глаза. Нельзя же допустить, чтобы части интеллигенции жилось немножко приличней. Алчно лязгают зубами, стремясь захватить добавочную площадь, попутно обливая помоями цекубистов, среди которых действительно много еще ученых и притом прежних, ибо новых-то ведь и нет!"²⁴ - записал в январе 1930 года в своем дневнике историк Иван Иванович Шитц, бывший одним из авторов популярного путеводителя "По Москве", выпущенного в 1917 году.

ЦКУБУ была вынуждена реагировать на травлю. По свидетельству того же Шитца, произошло разделение отдыхающих в ее санаторных учреждениях: "…часть домов отдыха выделена для "уважаемых" ученых-профессоров и т.д. Аспиранты же и т.п. пользуются санаториями попроще - через Секцию научных работников.²⁵ Однако и это не спасло ЦКУБУ от упразднения в 1931 году. Вместо нее была создана Комиссия содействия ученым (сокращенно КСУ). Новые веяния отразились и на атмосфере Узкого. В санатории стало значительно тише и спокойнее.

Главный дом усадьбы был реконструирован в начале 1930-х годов. Частично были перепланированы некоторые помещения, надстроены вторыми этажами галереи, соединяющие главный дом с флигелями. По-видимому, одновременно появилось в Узком несколько построек, принципиально не изменивших общий облик усадьбы. Отметим среди них деревянный двухэтажный корпус, сооруженный северо-восточнее главного дома. В Узком его называют "кошкин дом" из-за того, что обитатели этого здания одно время активно привечали местных кошек. Ныне это здание используется как административный корпус санатория. Реконструкции подверглась и церковь, закрытая в 1929 году.²⁶ На одном из заседаний в строительном секторе КСУ было принято решение использовать ее как водонапорную башню, что давало возможность в кратчайшие сроки обеспечить все номера водой.²⁷

При санатории существовало подсобное хозяйство (совхоз). В сохранявшихся больших оранжереях По традиции круглый год продолжали выращивать цветы.

В 1931 году Узкое в сопровождении А.В.Луначарского посетил английский драматург Бернард Шоу, который прибыл в СССР на десять дней. Там они встретились с К.С.Станиславским, находившимся на отдыхе. Шоу сказал, что он "…самый красивый человек на всем земном шаре".²⁸

В августе в Узкое к К.С.Станиславскому приезжали режиссер Б.И.Вершилов и художник И.И.Нивинский "Я прошел в комнату К.С. Он был крайне удивлен моим появлением.

- Говорите сразу, что случилось?!

- Не волнуйтесь, Константин Сергеевич, мы привезли макеты "Севильского цирюльника". Макеты были приняты без единой поправки: они произвели на Станиславского огромное впечатление. Это было тем, о чем он мечтал, и в то же время новым, как бы неожиданным решением образа постановки, преломленным через индивидуальность художника",²⁹ - вспоминал позднее Б.И.Вершилов. 8 августа К.С. Станиславский сообщил об этом в письме к Ю.А.Бахрущину - сыну основателя Театрального музея.

В санатории К. С. Станиславский распорядился о том, чтобы МХАТ заключил договор с писателем М.А.Булгаковым на инсценировку романа Л.Н.Толстого "Война и мир". 10 сентября он вернулся в Москву.

7 июля 1934 года в Узкое впервые приехал отдохнуть академик В.И.Вернадский, тогда еще постоянно живший в Ленинграде. Санаторий ему понравился. С того времени Вернадский стал ежегодно Сбывать в Узком. Здесь он работал над своими научными трудами, встречался с коллегами и учениками.³⁰

В 1935 году В.И.Вернадскому и академику А.Н.Северцову было суждено превратиться в Узком в натурщиков. Руководство Академии наук, чтобы восполнить пробелы в портретной галерее выдающихся отечественных ученых, заказало художнику И.Э.Грабарю написать некоторых постоянных обитателей санатория: С.А. Чаплыгина, Н.Д Зелинского, В.И.Вернадского, А.Н.Северцова и др. Портреты двух последних выполнялись И.Э.Грабарем в июле 1935 года непосредственно в санатории.³¹ Портрет В.И.Вернадского и поныне принадлежит Академии наук, а портрет А.Н.Северцова, датированный 31 июля 1935 года, хранится на Украине в Киевском музее русского искусства. Это было последнее прижизненное изображение ученого. Он скончался во время своего последнего приезда в санаторий, 19 декабря 1936 года.

Помимо заказных произведений И.Э.Грабарь выполнил в усадьбе .еще одну работу, что называется, для души. "В июле 1935 года, - писал он в своей автомонографии, - в "Узком", после целодневной работы над портретами академиков, под вечер шел к славному верхнему прудику. Стояли солнечные дни, была тишина, и дивные деревья отражались в воде, как в зеркале. Хотелось передать одновременно и чувства художника, задетого гармонией целого, и чувство обывателя, - потрясенного ощущением невозмутимомого деревенского покоя".³²

В конце приснопамятного 1937 года Комиссия содействия ученым была упразднена постановлением Совета народных комиссаров за подписью В.М.Молотова. С того времени в Узком, по-видимому, исчез и дух "Республики Санузии", порядком пострадавшей с началом массовых репрессий, сильно отразившихся на судьбах отечественной интеллигенции. Из числа отдыхающих многие были арестованы и погибли в заключении, в том числе О.Э.Мандельштам, А.Б.Халатов, Д. И. Шаховской… По косвенным данным, репрессии 1930-х годов не миновали и персонал санатория.

Первоначально все принадлежавшие КСУ лечебные и санаторные учреждения передавались Народному комиссариату здравоохранения СССР. Это означало появление в Узком совсем другого контингента посетителей. Ученых сменил бы пролетариат, что грозило уничтожением находящихся в санатории памятников искусства. Но это решение было почти тут же изменено. Уже 17 ноября "Во изменение постановления СНК от 11 ноября 1937 г. № 2002 Совнарком Союза ССР передал Академии наук СССР дом отдыха <так в тексте - М.К.> "Узкое".³³ Этот документ подписал один из заместителей В.М.Молотова - В.Я.Чубарь, впоследствии репрессированый.

Комиссия содействия ученым на практике продолжала существовать и после 16 ноября 1937 года. Ее деятельность окончательно прекратилась лишь после передачи имущества другим организациям. Академия наук начала руководить санаторием в хозяйственном отношении с 19 ноября, но окончательная его приемка состоялась лишь 25 декабря. В этот день в Управлении делами Совнаркома состоялось совещание по поводу имущества КСУ. По поводу Узкого в протоколе отмечено, что "санаторий передан в удовлетворительном состоянии".³⁴

Создание в Узком санатория спасло усадьбу в 1920 - 1930 годах. Разумеется, оно не могло не нанести определенного ущерба, но по тем временам это было наименьшее зло. Благодаря ученым Узкое осталось местом, где создавались культурные ценности.

* Оглавление *

1 ОПИ ГИМ, ф. 134, д. 185, л. 33 об. -34; Полякова М.А. Указ. соч. Там же.

2 Полякова М.А. Указ. соч. Там же. 18 июня 1918 г. Зюзинская волость, к которой относилось Узкое, была включена в состав Царицынской, а та, в свою очередь, вскоре была переименована в Ленинскую.

3 Друганов И.А. Библиотеки ведомственные, общественные и частные и судьба их в советскую эпоху//Советское библиография. Вып. 3-4. М., 1934. С. 155.

4 Горохов П.В. Указ. соч.; Шорохова Г.А. Усадьба в Узком//Черемушки. 1990. Март (спец.вып.).

5 Труды маточного семенного рассадника кормовых трав "Узкое". Вып. 1-4. М., 1926-1929.

6 Организационно-хозяйственная часть//Труды … Вып. 1. М., 1926. С. 145.

7 Тюнеев Н.А. Темы и схемы опытов на кормовом опытном поле в 1927 г.// Труды … Вып. 2. М., 1927. С. 30.

8 Существует еще один вариант написания сокращенного названия Комиссии - Цекубу.

9 ЦМАМ, ф. 1609, оп. 1, д. 620, л. 5, 7-8.

10 Рещикова В.А. Высылка из РСФСР//Минувшее; Исторический альманах. Вып. 11. М. - СПб., 1992. С. 200-201.

11 Рещикова В.А. Указ. соч. С. 201.

12 Гость <Белецкий П.К.> Цекубу//Всемирная иллюстрация. 1923. № 7. С. 7. Авторство П.К.Белецкого установлено по изд.: Масанов И.Б. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей. Т. 1. М., 1956. С. 300.

13 Телешов Н.Д. Записки писателя. М., 1957. С. 358-359.

14 Лугин А. <Беленсон А.Э.> Республика Санузия//Красная нива. 1928. № 9. С. 16. Авторство Александра Эммануиловича (Менделевича) Беленсона (Бейленсона, 1890 - 1949) установлено по изд.: Русские писатели. 1800-1917. Библиографический словарь. Т. 1. М., 1992. С, 205.

15 Лугин А. Указ. соч. С. 16-17.

16 Цит. по изд.: Станиславский К.С. Собр. соч. в 8 томах. Т. 8. М., 1961. С. 23. Ср. с мемуарами историка Б. И. Сыромятникова;

"Кто-то .предложил устроить своими силами концерт. К.С. сразу согласился и стал все организовывать. Меня он научил фокусу, которым я до сих пор удивляю на вечеринках.

Кого-нибудь из мужчин, желающих помочь в постановке фокуса, я прошу расстегнуть пуговицы на рубашке, а потом, не снимая жилета и пиджака, снимаю с него эту рубашку.

Успех всего несомненный. К.С. устроил на этом же концерте "Кабинет магии", ставил шарады и т.д." Сыромятников Б. И. Воспоминания о К.С.Станиславском //Музей МХАТ, фонд К.С. Станиславского (б.н.), ед.хр. 1.

17 Цит. по изд.; Виноградская И.Н. Жизнь и творчество К.С.Станиславского. Летопись. Т. 3. М., 1973. С. 299.

18 Цит. по изд.: Станиславский К.С. Указ. соч. С. 23-24. После завершения гастролей за рубежом К.С.Станиславский приехал в Узкое в 1926 г. вместе с американским антрепренером Морисом Гестом.

19 ОПИ ТИМ, ф. 442, ед, хр. 2, л. 16. Впервые герб "республики Санузии" был опубликован в изд.: Лугин А. Указ. соч. С. 16.

20 Герштейн Э.Г. Новое о Мандельштаме//Наше наследие. 1989. № 5. С. 102.

21 Луначарская-Розенель НА. Память сердца: воспоминания. Изд. 4-е. М., 1977. С. 32.

22 Цит. по изд.: Мандельштам О.Э. Соч. в 2-х томах. Т, 2. М., 1990. С. 111. Под "скучной картиной" имеется в виду известное произведение баталиста В.В. Верещагина "Апофеоз войны".

23 Мандельштам Н.Я. Воспоминания. М., 1989. С. 222-223. См. также прим. 20. Н.Я, Мандельштам еще раз помянула Узкое в составленных ею комментариях к стихам мужа 1930-1937 гг. "Египтологи и нумизматы" из стихотворения "Неужели я увижу завтра…" (1931 г.) - "…это сборное воспоминание об ученых - стариках Армении, настоящих европейцах и гораздо более похожих на ученых, чем те, с которыми мы сталкивались в Москве (главным образом, в Цекубу - в Узком). Этот тип гуманитария у нас уже был уничтожен, а возможно, и всегда представлял у нас редкость." См.: Мандельштам Н.Я Комментарии к стихам 1930-1937 гг.//Жизнь и творчество О.Э.Мандельштама: Воспоминания. Материалы к биографии. "Новые стихи". Комментарии. Исследования. Воронеж, 1990. С. 206. Последний раз Мандельштамы отдыхали в Узком в октябре 1932 г.

24 Шитц И.И. Дневник великого перелома (1928-1931). Париж, 1991. С. 164.

25 Шитц И.И. Указ. соч. С. 309.

26 ОПИ ГИМ, ф. 465, ед.хр. 10, л. 128 об.

27 ГАРФ, ф. 4737, оп. 1, д-458, л. 21.

28 Хайкин Б.Э. Из воспоминаний о К.С.Станиславском//0 Станиславском. М., 1948. С. 414.

29 Цит. по изд.: Виноградская И.Н. Указ. соч. Т. 4. М., 1976. С. 242.

Шаховская А.Д. Хроника большой жизни//Прометей: историко-библио-графический альманах серии "Жизнь замечательных людей": Владимир Иванович Вернадский: Материалы к биографии. Вып. 15. М., 1988, С. 76. Шаховская Анна Дмитриевна - последний секретарь В.И.Вернадского, неоднократно бывала с ним в Узком.

30 Лузитания. Начало. (Из переписки Н.Н.Лузина)// Эврика (приложение к "Новой ежедневной газете"). 1994. № 1.

31 Грабарь И.Э. Письма. 1917-1941. М., 1977. С. 270.

32 Грабарь И.Э. Моя жизнь. Автомонография. М.-Л, 1937. С, 324.

33 Архив РАН, ф. 4, оп. 2, ед.хр. 3, л. 1-2.

34 Там же, л. 5 об.

* Оглавление *